И всё-таки, втайне от меня (я потом узнала), Нюся назначила психиатрическую экспертизу. Которая и показала: Верочка, хоть и нервная особа, но страстно хочет жить. И даже сейчас, с мятым лицом цвета солёного огурца, в полубреду сокрушается, что подружки без неё уехали в Тунис.
– Что же вы, гражданка, не сказали, что дочка ваша на днях всё же перенесла душевное потрясение? – упрямо гнёт своё следователь Нюся на следующей встрече. – Что накануне она рассталась с молодым человеком, с которым планировали свадьбу?
Ой, держите меня за руки – за ноги, тошнёхонько мне! Это, может, для молодого человека было потрясение. А мы с Верочкой разве что ногами не перекрестились, избавившись от такого сокровища.
Ни кола ни двора, из глухой деревни, а амбиций – на хромой козе не объедешь. Это с ним Верочка сначала собиралась вТ унис, потому что в Хорватию и Грецию она его уже свозила – за свой счёт. А он вместо спасибо только ныл и портил всем настроение.
Трусы для бассейна не той конфигурации и расцветки, в овсянке попадаются не очищенные хлопья, кефир не от сегодняшнего числа, на фрукты аллергия, протеиновые коктейли не того производителя…
В номере встанет перед зеркалом и часами вглядывается в своё отражение. Маникюрными ножничками чикает под носом, подрезает-выщипывает невидимые волоски. Или разденется до трусов и любуется своими мышцами. Надувает их, выпячивает, играет, дёргает, перекатывает ими под кожей: смотреть противно.
Втирает автозагар, масла и кремы. Он их навёз полный чемодан и забил ими ванну в гостиничном номере – Верочке негде шампунь приткнуть. Нарцисс, качок хренов.
Если хотите знать, культуризм у мужчин – то же самое, что анорексия у женщин. Только наоборот, вывернуто наизнанку. В смысле, та же психическая болезнь, лечится тяжело и долго.
Там – вялые бледные покровы и торчащие кости, а здесь – натянутая блестящая кожа и подвижные кубики. А суть одна.
– Так, так, – заподозрила Нюся. У неё работа такая – подозревать, ей за это деньги платят. – Значит, расставание для молодого человека было – удар и потрясение? И как он? Буйно реагировал, ревновал, угрожал?
– Точно! – осенило меня. – Вот сволочь, от него всего можно ожидать. Хотя… Все эти качки такие бабы, плаксы и трусы. Чуть что – в слёзы, в визг, в истерику. Капризничают, ножками топают, кулачками разбрасывают. У нашего женишка даже для подлости решимости не хватило бы.
Упрямая Нюся всё-таки отработала озвученную версию. Со стороны несостоявшегося жениха оказалось – железное, стопроцентное алиби. Он уезжал из города на месяц – тому куча свидетелей и железнодорожный плацкартный квиток. А ещё автобусный билет до родной деревни Выпуково. Вот тебе, получай вместо Антальи, Бриони и Санторини.
Пока мы с припозднившейся Нюсей сидели, в кабинете потемнело. Сползлись грозовые тучи, погромыхивало.
Когда вместе вышли из следственного отдела и охранник захлопнул за нами дверь – хлынул ливень, да какой. Толстые ледяные струи воды просто вколачивало в асфальт.
Я кинула взгляд на Нюсины потрескавшиеся босоножки сорок третьего размера: не добежит девка до троллейбуса – раскиснут, развалятся. Пригласила в свой стоявший на парковке «хендай». Везти пришлось к чёрту на кулички, на окраину города: Нюся жила в частном секторе.