Ставит бутылку на пол и выходит из сарая. Пауза. Чингачгук вытаскивает из кармана всегда находящиеся там на всякий случай стаканчики и, откупорив бутылку, разливает.
ЧИНГАЧГУК. Мужики, это надо отпраздновать.
ГУСЬ (хмуро). Что отпраздновать?
ЧИНГАЧГУК (смущённо). Ну… живой же остался.
ВИТЁК. Так что, пьём?
Стоят с поднятыми стаканами. Пауза, в течение которой Гусь о чём-то напряжённо думает.
ЧИНГАЧГУК. Чего задумался?
ГУСЬ. Погодите, мужики. Я вот что хочу сказать. Я ведь чуть и, правда, не погиб. Пока болтался там, между землей и небом, вся жизнь перед глазами промелькнула. А мелькать-то, оказалось, нечему. Вот Нинка всё на море просилась… Мы же ни разу на море не были. Мальчонка мой дельфинов не видел. Мы с вами водку пьём, а вон мужик на горных лыжах катается, на сверхзвуковых самолётах летает…
ЧИНГАЧГУК. Кто катается?
ГУСЬ. Неважно.
ВИТЁК. Да пусть катается. Водка стынет.
ГУСЬ. Цыц! Замолчи. Какая у меня Нинка справная бабёнка, работящая, хлопотливая.
ВИТЁК. Красивая. Знаешь, как на неё наш бухгалтер Чирикин заглядывается. Ух, говорит, мне бы такую жену.
ЧИНГАЧГУК. Точно. Облизывается, как кот на сметану.
ГУСЬ. А чего раньше молчали? Да я этого бухгалтера… Я смотрю, Витёк, и ты на неё заглядываешься.
ВИТЁК. Я-то?..
ГУСЬ. Ты-то.
ВИТЁК. Да я так… для чистой эстетики. Люблю красивые формы. Да ты не ревнуй, Гусёк, мы же с ней за одной партой сидели, на сенокосе вместе сенокосили…
ГУСЬ (сердито). Сенокосили… Я тебе посенокошу. Форму он, видите ли, любит. Ты знаешь, люби… только подальше от Нинки. Иначе, глядите мне, мужики… Я, можно сказать, уже в вечности побывал. В нихиле. Мне теперь всё нипочем.
ЧИНГАЧГУК. Да мы-то что, мы по-дружески.
ГУСЬ. Да уж хорош друг, нечего сказать: чуть на тот свет не отправил. Эх, собутыльнички.
Ставит чурбанчик под балку, поднимает с пола верёвку, забирается на чурбанчик, перекидывает верёвку через балку. Делает петлю.
Хорошая балка, надёжная. И верёвочка… не подвела.
ВИТЁК. Ты, Гусь… ты чего? Опять, что ли, вешаться?
ЧИНГАЧГУК. Никак, спятил?
Гусь продевает голову в петлю.
ГУСЬ. Прощайте, братцы! Прощайте навсегда. Оставляю я вас и ваш (кивнув на водку) жизненный ориентир.
Подпрыгнув и оттолкнувшись от чурбанчика, пролезает в петлю всем туловищем и пошёл раскачиваться на верёвке, как на качелях.
Сделаю сынишке качели. А потом на море всей семьёй, а потом – на горных лыжах, и на сверхзвуковом самолёте.
Громко хохоча, летает по сараю над застывшими с рюмками в руках бывшими собутыльниками.
Выкуп
Действующие лица:
Серебряков Константин
Серебрякова Елена Аркадьевна
Беляев Алексей Борисович
Сцена первая
Подвал, оборудованный под спортивный зал. Тренажёры, маты, шведские стенки и проч. Зал нерабочий. По залу ходит Серебрякова, женщина лет тридцати пяти.
СЕРЕБРЯКОВА. Нет, я должна выбраться отсюда… Выбраться во что бы то ни стало! Буду тренироваться, буду истязать своё тело… но ускользну от этих подлецов.
Садится на велотренажёр, яростно крутит педали. Дверь открывается. Входит Беляев.
БЕЛЯЕВ. Как вы себя чувствуете, Елена Аркадьевна?
СЕРЕБРЯКОВА. Издеваетесь? Как себя может чувствовать заложник? Долго вы ещё меня собираетесь здесь держать? У меня уже нервы сдают.
БЕЛЯЕВ. А вы не нервничайте. Муж ваш собирает нужную сумму. Сказал, что из-за кризиса никак не наберёт.
СЕРЕБРЯКОВА. А когда он наберёт? Я уже двадцать шесть дней у вас в заточении.
БЕЛЯЕВ. Не преувеличивайте, не двадцать шесть, а только двадцать четыре.
СЕРЕБРЯКОВА. Ничего себе – только.
БЕЛЯЕВ. С вами очень хорошо обращаются, вас не бьют, не издеваются над вами, мы люди корректные, воспитанные, у нас методы не террористические. Не мы же виноваты, что он так долго не может вас выкупить. Отдаст деньги и вы на свободе.
СЕРЕБРЯКОВА. Когда? Когда он меня выкупит?!
БЕЛЯЕВ (пожав плечами). Мы этого не знаем. Нам тоже не выгодно вас держать. Опасно. Мы за вас запросили недорого, всего-то пару миллионов. А вот если нас поймают, нам лет по пятнадцать светит, а кому и двадцать. Так что вы на нас не очень-то обижайтесь.
СЕРЕБРЯКОВА. А что мне делать?
БЕЛЯЕВ. Ждать. Как мы ждём. Хотите партию в шахматы?
Раскрывает шахматы на столике, расставляет фигуры.
СЕРЕБРЯКОВА. Могу я позвонить мужу?
БЕЛЯЕВ. Что толку? Мы вчера дали вам поговорить. Он сказал, что бегает по банкам. Выбирайте. (протягивает руки).
СЕРЕБРЯКОВА. Правая.
БЕЛЯЕВ. Ваш ход.
Играют.
СЕРЕБРЯКОВА. Вы меня плохо кормите.
БЕЛЯЕВ. Извините. На кормёжку денег нам не выделяют. Мы и так тратимся много. Думаете, легко вас спрятать было. Этот зал найти. Оплачивать охранников.
СЕРЕБРЯКОВА. Но не так же скупо, как вы. Каждый день – овсяная каша.
БЕЛЯЕВ. А кефир?
СЕРЕБРЯКОВА. Он как вода.
БЕЛЯЕВ. Обезжиренный. Берём самый дешёвый.
СЕРЕБРЯКОВА. Хоть бы фрукты какие.
БЕЛЯЕВ. Фрукты будете есть дома, когда отпустим. Сейчас большая проблема с финансами.
СЕРЕБРЯКОВА. Зря вы так пошли, я вам шах объявлю.
БЕЛЯЕВ. Ай-яй-яй! Это вы меня заговорили.
СЕРЕБРЯКОВА. Переходите.
БЕЛЯЕВ. Спасибо. Вот так пойду.
СЕРЕБРЯКОВА. Пожалуйста. Вам меня не жалко?
БЕЛЯЕВ. Жалко.
СЕРЕБРЯКОВА. Так накормите меня, если не хотите отпустить.
БЕЛЯЕВ. Не повторяйте одно и то же. Ждём денег.
СЕРЕБРЯКОВА. Вы посмотрите, во что я превратилась.
БЕЛЯЕВ. Не вижу ничего особенного. Меня больше интересует ваша игра. Откуда вам приходит мысль сделать тот или иной ход.
СЕРЕБРЯКОВА. Вы тоже неплохо играете. Небось, вы и разработали эту операцию?
БЕЛЯЕВ. Какую?
СЕРЕБРЯКОВА. Похитить меня.
БЕЛЯЕВ. Скрывать не буду, я.
СЕРЕБРЯКОВА. Долго продумывали?
БЕЛЯЕВ. Не очень. Посидел часик. Ничего же особенного. Есть похищения виртуозные. А здесь всё проще. Я съем вашего коня.
СЕРЕБРЯКОВА. Ешьте.
БЕЛЯЕВ. Не жалко? Съел.
СЕРЕБРЯКОВА. А я вот так.
БЕЛЯЕВ. Ничего себе. Тогда я сюда.
СЕРЕБРЯКОВА. Прощайтесь с ферзём.
БЕЛЯЕВ. Вот это ход. Но это я отвлёкся.
Телефонный звонок. Отвечает на вызов.
БЕЛЯЕВ. Да, это я. Я просил вас без нужды не звонить. А-а, понятно. Это не блеф? Мы договорились: никакой полиции. Иначе. Вы знаете, что её ждет. Это правда? Вам лучше не хитрить. Мы играем по правилам, но если… Хорошо. Передаю.
Передаёт трубку Серебряковой.
Одну минуту. И ничего лишнего не болтать.
СЕРЕБРЯКОВА. Здравствуй, дорогой. Нет-нет, всё хорошо. Не волнуйся. Когда ты меня отсюда вытащишь? Они меня не кормят. И…
Беляев выхватывает у неё трубку.
БЕЛЯЕВ. Так к чему мы пришли? Это уже лучше. Когда? Сегодня. Я перезвоню через десять минут. Будете действовать согласно моим инструкциям.
Отключается. На минуту задумывается.
СЕРЕБРЯКОВА. Что он сказал? Что? Вы сказали «сегодня».
БЕЛЯЕВ (делая ход). Кажется, сегодня наступит конец вашим злоключениям. Он достал деньги. Я хожу вот так.
СЕРЕБРЯКОВА. Если я пойду вот так – вам шах.
БЕЛЯЕВ (смахнув шахматы). Конец игре.
СЕРЕБРЯКОВА (удивлённо). Вы сдаетесь? Это что-то новое.
БЕЛЯЕВ. Вы скрасили мне эти дни.
СЕРЕБРЯКОВА. Странно вы выражаетесь. Хотя я заметила, что вы вообще странный человек. Я думала, бандиты… Простите.
БЕЛЯЕВ. Ничего. Бандиты бывают разные.
СЕРЕБРЯКОВА. Вы из благородных бандитов. По-моему, наш новый век отличается звериной жестокостью, и вы в нём, какой-то… не знаю, как сказать.
БЕЛЯЕВ. А вы не думали, что вы мне внушили чрезвычайную симпатию? Вы не подумали о том, что вы меня, может быть, приручили, и мне тяжело будет с вами расставаться?
СЕРЕБРЯКОВА. Признаться, об этом я не думала.
БЕЛЯЕВ (жёстко). Ну, так подумайте. Я иду звонить вашему мужу. Готовьтесь к свободе.
Уходит, закрыв дверь на ключ.
СЕРЕБРЯКОВА. Не могу поверить! Невероятно! Боже мой, наконец-то! Наконец-то!
Садится на велотренажёр, яростно крутит педали.
Сцена вторая
Квартира Серебряковых. Серебряков и Серебрякова. Она в тренировочном костюме, ещё не переоделась. Роскошные букеты цветов. На столе – закуска, много фруктов, шампанское.