Это не моя пациентка. – Он выпрямился и коснулся ладонью ее щеки. – Вы в порядке?
Тепло его пальцев успокоило Сандру.
Кое-как она дождалась конца этого дня. Принесла Лиз поесть, сходила в магазин по ее просьбе. Вместе они написали открытки домой. Руки Сандры наконец перестали дрожать, и Лиз, казалось, не заметила рассеянности девушки.
Наверняка у этой женщины не болезнь Хантингтона, но симптомы те же самые. Их она знала слишком хорошо, они навсегда отпечатались в ее мозгу. Признаки страшного недуга, которых она боялась так сильно, что они стали частью ночных кошмаров: дрожание головы, рук, спотыкающаяся походка, глотание окончаний слов и в конце концов полная неспособность управлять своим телом.
– Что вам известно о болезни Хантингтона?
Сандра задержала дыхание и, едва ворочая языком, ответила:
– Ничего. А что?
– Та женщина в кресле больна именно ею.
Она покачала головой.
– Я ничего не знаю.
Мур не спускал с нее глаз, и она почувствовала, как пламенеет. Мужчина подошел к ней, положил руку на плечо и повернул к себе.
– Мне не терпелось вырваться из больницы, увидеть что-то за пределами операционной. Но если вы так расстроены, если вы не желаете ехать...
Сердце Сандры забилось сильнее. Она вдруг поняла, как ей хочется поехать с ним и как тяжело на это решиться. Она молчала, и Ричард, резко убрав свою руку, направился к двери.
– Пошли.
Дул ветер и трепал непослушные волосы Сандры. Серые облака словно повисли на далеких пиках гор, воздух казался свежим.
– Сезон муссонов закончился? – Сандра поглубже вдохнула, уж лучше перевести разговор на погоду.
– Должно быть. – Мур взял ее под локоть и повел к машине. – Но шофер мне сказал, что духи земли и воды призывают гром и радугу.
Он открыл ей дверцу, а потом сел в машину сам. Но не в угол, а посередине, небрежно положив руку на спинку сиденья. Сандра наклонилась вперед, боясь коснуться его руки, и открыла окно.
Если бы Мур был добрым старым семейным доктором, с седыми волосами и ласковым голосом, она, возможно, доверилась бы ему. Но этот мужчина больше походил на тигра на прогулке, и она не расскажет ему о своих страхах. Никто не узнает про них. Никто.
Сандра меняла положение обнаженных ног и всякий раз касалась его брюк цвета хаки, ощущая, как в воздухе проскакивает искра. Должно быть, то проделки духов.
Мур тоже, казалось, почувствовал что-то необычное. Он попросил шофера выпустить их на мосту, и Сандра смотрела на грязную воду, священную для индусов. Ее волосами играл ветер, и она радовалась, что они закрывают лицо, на котором наверняка читалось смятение.
Отраженные в воде, взгляды Сандры и Мура встретились. Его – испытующий, но не исполненный жалости, которую она увидела бы, сообщив о том, что ей известно о болезни Хантингтона. Сандра подняла камень, бросила вниз, и отражение исчезло.
– Вы собираетесь осмотреть монастырь? – спросила она.
– Мы, – ответил он и взял ее за руку, осторожно прижимая большой палец к маленькой теплой ладони.
Хорошо, что не попал на пульс, иначе бы почувствовал, как колотится ее сердце. Она заставила себя заговорить.
– Надо купить подарок – шарф для священника, подношение монастырю и еще что-нибудь.
– Хорошая мысль. Вы намереваетесь получить благословение или спросить о своей карме?
Она покачала головой и освободила руку.
– Я ничего не хочу знать о судьбе. Мое будущее зависит только от меня самой.
Он кивнул, и они пошли через мост к городским воротам и магазину подарков.
– Вы не верите в перевоплощение после смерти? – спросил Мур, пока Сандра копалась в груде шарфов.
Она посмотрела на доктора, который разглядывал сувениры – бронзовых будд, и заметила легкую улыбку на его лице.