– Теперь понимаю, почему невестка не стала спорить, жить-то хочется, – прошептала Виктория и широко улыбнулась.
– Тебе смешно, но моя бабушка и правда не могла уснуть, пока все члены семьи не оказывались дома, в безопасности, и не засыпали в своих кроватях. Она всегда всех контролировала, от малых детей до взрослых. Так уж она воспитана.
– После того, как ты рассказал мне все это, – она покрутила своё золотое кольцо, подаренное мной, – мне очень хочется познакомиться с твоей бабушкой.
– Непременно. Она действительно интересная и мудрая женщина. Вот, когда я решил уехать в Москву, она знаешь что дала мне?
– Что?
Я полез в карман и вытащил маленькую открытку, где был изображен Шиитский Имам Али ибн Абу Талиб, и показал ей.
– Талисман.
– Это кто? – удивлённо спросила Вика.
– Это Шиитский Имам Али, первый мужчина, принявший ислам, двоюродный брат и зять пророка Мухаммеда.
Вика, забрав мой талисман, внимательно осмотрела его и вернула мне обратно.
– Все время думала, что это ты носишь с собой постоянно, то в одном кармане, то в другом.
– Это святая связь между мной и бабушкой. Имам Али всегда защищал угнетённых, сирот и беззащитных людей. Он был ещё и известным ученым своего времени. Вот так.
Я снова положил изображение в карман.
– И он тебе помогает?
– Талисман?
– Ну не я же, – она показала на себя длинными тонкими пальцами.
– В этом деле главное уверенность и наличие цели. Если у тебя все это есть, тогда талисман закрывает треугольник удачи, и помогает везде. Он не для того, чтобы положить его в карман и спать с ним с утра до вечера.
– Как подкова?
– Именно…
– Теперь мне все понятно… Интересно, что твоя бабушка подарит мне?
Она на минуту задумалась.
– Если ты ей понравишься – подарит хороший подарок. Если нет, то мало не покажется. Будет язвить.
– Опасная женщина твоя бабушка!
Вика натянуто улыбнулась.
– Моя бабушка резкая, беспощадная, может поколотить любого из нас, но при этом щедрая в любви и всегда готова расправиться с теми, кто угрожает её семье.
Виктория, дожевывая последний кусок второго бутерброда, сверлила меня взглядом, который мог означать что угодно. Кончик ее носа стал ярко-красным от холода.
– Замерзла?
– Немного. Мы с тобой забыли взять термос с горячим чаем. Сейчас чай бы нам не помешал, согрелись бы.
– Хорошо бы кофе сейчас горячего, черного. Надеюсь, где-нибудь рядом есть Старбакс.
– Кому что, а тебе кофе из Старбакса, – слегка обиделась Вика, – нет бы пойти поискать, где можно купить горячего чаю.
– Вообще-то нам уже пора заканчивать трапезу и идти домой, – заметил я, оглядываясь вокруг.
– Джавад, я сейчас точно обижусь, – Вика отправила в рот последний кусочек салями.
Я молча поднялся, взял рюкзак, повесил его себе на плечо и внимательно осмотрелся в поисках места, где можно раздобыть чай.
– Оставь, – вздохнула Вика, – зачем ты берёшь рюкзак? Дай мне, пусть останется здесь, – показала рукой на край скамейки.
– Ну, нет, вдруг его украдут?
– Кому он нужен, что в нём такого ценного?
– Ничего, просто обычный рюкзак. Вещь теряет свою цену, как только ты понимаешь, что можешь купить такую же. Пока мы с тобой не можем позволить себе такую роскошь. Планы другие.
– Ладно.
Кажется, все-таки обиделась…
К счастью, недалеко от нас была ярмарка выходного дня. В последние годы их организуют московские префектуры. Туда я и отправился, и быстро вернулся с кофе для себя и с чаем для Вики.
– Ты все ещё обижена на меня? – я поставил перед ней стакан горячего чая и свой кофе рядом.
– Когда ты перестанешь выводить меня из себя?
Я подошел ближе, погладил её волосы, не в силах больше смотреть на расстроенное лицо.
– Малышка, – говорю я, – это был последний раз, больше не повторится.
Если бы я сам верил в то, что говорил…
– Честно? – она посмотрела на меня и носом ткнулась мне в живот. Я сделал глубокий вдох, смотря на нее сверху вниз.
– Джавад…
– Ну, не обижайся, – я обнимаю ее, прижимая к себе, – подумай о нашей дочке. Как она шевелится, толкается у тебя в животе… Главное, мы же её очень скоро увидим, представляешь? Она будет твоей копией, только в уменьшенном виде. Что может быть важнее и приятнее этого? А ты обижаешься на каждое мое слово…
– Уменьшенная копия? Это ты намекаешь на то, что я толстая?
– Ну что ты говоришь? Что за глупости? Ты совсем не толстая, просто вас двое. – Чуть отодвинувшись, я присел напротив. – Я всегда просил у Бога, чтобы послал мне жену-красавицу, вот он и подарил мне тебя. Чтобы волосы были длинные, густые, чтобы она могла сесть на свои волосы… Когда впервые увидел тебя, понял, что Бог меня услышал. Помню, лет в двенадцать молился о том, чтобы моя жена была красивая, красивее всех в мире. Бабушка это услышала и, дождавшись конца молитвы, позвала меня к себе и сказала: «Джавад, молись лучше о том, чтобы твоя жена была мудрая (я-то не знал тогда, что означает слово „мудрая“), с красивыми женщинами слишком хлопотно. Пусть она будет простая, зато никогда не испортится. Такие женщины всегда довольны своей судьбой и никогда не будут сохнуть по бриллиантам. Красивая женщина – это бездонное ведро, которое ты никогда не наполнишь».
Я согласился с ней, хоть и не очень понял, о чем она говорит.
– Послушай, твоя бабушка действительно очень мудрая, – она глотнула уже остывшего чаю, – даже удивительно, столько мудрости в одном человеке…
– Так ей уже больше ста лет…
Вика расплылась в улыбке и сладко зевнула. Я расправил плед и уложил ее к себе на колени.
– Поспите, мои милые девочки, – ласково сказал я и прикрыл Вику своей курткой. Она уснула, прикрыв глаза длинными густыми ресницами. Я смотрел на ее безмятежное прекрасное лицо и вспоминал нашу первую встречу, молился в душе и благодарил за счастье, которым наградил меня Господь.
Стояла ранняя осень. Теплая, золотая. Был непоздний вечер. Я прогуливался по центральным улицам Москвы. В Камергерском, у МХАТа толпился народ перед началом спектакля. Вдруг я увидел девушку, которая стояла немного в стороне и смущенно держала приподнятую руку с билетом. Лицо девушки меня поразило: большие ярко-голубые глаза под темными густыми ресницами, тонкий изгиб бровей, высокий чистый лоб и длинные, русые косы, спадающие на тугую грудь.
Несколько мгновений я в оцепенении смотрел на нее. Внезапно я заметил, что кто-то направился к девушке и, интересуясь билетом, сорвался с места и стремительно бросился к ней, доставая деньги.
– У вас лишний билет?! – громко спросил я.
– Да… Подруга моя заболела, – как бы оправдываясь, объяснила девушка.
Даже не узнав, какой сегодня спектакль, я расплатился с прекрасной незнакомкой и уже не отходил от нее.
Мы прошли в зал, заняли места в середине партера. Какое-то время, пока не поднялся занавес, сидели молча. Потом, набравшись смелости, спросил:
– А что мы будем смотреть?
– «Три сестры» Чехова, – тихо, с улыбкой, сказала она, обнажив ровный ряд прелестных зубов. Я не очень внимательно следил за тем, что происходило на сцене. Вместо этого, осторожно повернувшись к сидевшей возле меня девушке, я любовался ее изящным профилем, следил за каждым ее движением.
В антракте я пригласил ее в буфет, но она вежливо отказалась.
– Тогда давайте познакомимся. Меня зовут Джавад.
– А меня – Виктория. Можно просто Вика. Вы работаете или учитесь? – поинтересовалась моя новая знакомая.
– Я работаю. У меня маленький бизнес.
– А у меня сегодня необыкновенный день. Я в первый раз вышла на работу. Начался мой трудовой стаж.
– Кто же вы по профессии?
– Детский врач.
Все оставшееся время, пока мы находились в театре (после мы признались друг другу в этом), каждый думал о случайном знакомстве, но в глубине души чувствовал, что оно вовсе не случайное, именно так сводит людей судьба.
Виктория без кокетства разрешила проводить ее. Жила она на Большой Никитинской, и мы направились к Тверскому бульвару. Разговор наш не умолкал ни на минуту. Нам было интересно знать друг о друге абсолютно все. Я рассказал о своем маленьком красивом городе в Азербайджане, где я родился, ходил в школу, о любви к книгам, о своей семье.