.. впрочем... вспоминаю сейчас некоторые пьесы 1921 -1924гг.и
начинаю сомневаться...), ну, не первую, - вторую или третью.
Словом: после написанияэтойпьесынамненесмываемоеклеймо,и
единственное, на что я надеюсь, -эточтопьесаистлелаужевнедрах
туземного подотдела искусств. Расписка, черт с ней,пустьостанется.Она
была на 200 000 рублей. Сто - мне. Сто - Гензулаеву. Пьеса прошла трираза
(рекорд), и вызывали авторов. Гензулаев выходил и кланялся, приложив руку к
ключице. И я выходил иделалгримасы,чтобымоеголицанеузналина
фотографическойкарточке(сценуснималипримагнии).Благодаряэтим
гримасам в городе расплылся слух, что я гениальный, но и сумасшедшийвто
же время человек. Было обидно, в особенности потому, что гримасы были вовсе
не нужны: снимал нас реквизированный и прикрепленный к театруфотограф,и
поэтому на карточке не вышло ничего, кроме ружья, надписи: "Даздравст..."
и полос тумана.
Семь тысяч я съелв2дня,анаостальные93решилуехатьиз
Владикавказа.
Почему же? Почему именно в Тифлис? Убейте,теперьнепонимаю.Хотя
припоминаю: говорили, что:
1) в Тифлисе открыты все магазины;
2) - " - есть вино;
3) - " - очень жарко и дешевы фрукты;
4) - " - много газет и т.д... и т.д.
Я решил ехать. И прежде всего уложился. Взял свое имущество -одеяло,
немного белья и керосинку.
В 1921 году было несколько иначе, чем в 1924 г. Именно нельзя было так
ездить:снялсяипоехалчертзнаеткуда!Очевидно,те,чтоведали
разъездами граждан, рассуждали приблизительно таким образом:
- Ежели каждый начнет ездить, то что же это получится?
Нужно былопоэтомуполучитьразрешение.Янемедленноподалкуда
следует заявление и в графе, в которой спрашивается:
- А зачем едешь?
Написал с гордостью:
- В Тифлис для постановки моей революционной пьесы.
Во всем Владикавказе был только один человек, не знавший меня влицо,
и это именно тот бравый юноша с пистолетом на бедре, каковойюношастоял,
как пришитый, у стола, где выдавались ордера на проезд в Тифлис.
Когда очередь дошла до моего ордера и я протянул кнемуруку,юноша
остановил ее на полпути и сказал голосом звонким и непреклонным:
- Зачем едете?
- Для постановки моей революционной пьесы.
Тогда юноша запечатал ордер в конверт, иконверт,аснимименя
вручил некоему человеку с винтовкой, молвив:
- В особый отдел.
- А зачем? - спросил я.
На что юноша не ответил.
Оченьяркоесолнце(этоединственное,чтоестьхорошегово
Владикавказе) освещало меня, пока я шел по мостовой, имея по левую рукуот
себя человека с винтовкой.