- А, очень мило, - сказал он небрежно. - Только мне не хотелось бы причинять вам беспокойство.
- В какой день вам удобно?
- В какой день удобно вам, - поспешил он поправить. - Я, право же, не хотел бы причинять вам беспокойство.
- Ну, скажем послезавтра? Подойдет?
Он с минуту раздумывал. Потом неуверенно заметил:
- Надо бы подстричь газон.
Мы оба посмотрели туда, где четко обозначилась граница моего участка, заросшего лохматой травой, а дальше темнела ухоженная гладь его
владений. Я заподозрил, что речь идет о моем газоне.
- И потом еще кое-что... - Он запнулся в нерешительности.
- Так, может быть, отложим на несколько дней?
- Да нет, я не о том. То есть... - Он стал мямлить в поисках подходящего начала. - Видите ли, мне пришло в голову. Дело в том, что... Вы
ведь, кажется, немного зарабатываете, старина?
- Совсем немного.
Мой ответ словно придал ему духу, и он продолжал более доверительным тоном.
- Я так и думал. Вы уж извините, если я... Видите ли, я тут затеял кое-что - так, между делом, понимаете. И вот мне пришло в голову,
поскольку вы зарабатываете не очень много... Вы ведь занимаетесь реализацией ценных бумаг, верно?
- Пытаюсь во всяком случае.
- Так для вас это может представить интерес. Много времени не займет, а заработать можно неплохо. Но понимаете, дело в некотором роде
конфиденциальное.
Теперь я хорошо понимаю, что при других обстоятельствах этот разговор мог бы всю мою жизнь повернуть по-иному. Но предложение так явно и так
бестактно было сделано в благодарность за услугу, что мне оставалось только одно - отказаться.
- К сожалению, не смогу, - сказал я. - У меня решительно нет времени на дополнительную работу.
- Вам не придется иметь дело с Вулфшимом. - Он, видно, решил, что меня смущает перспектива "кхонтак-тов", о которых шла речь за завтраком,
но я заверил его, что он ошибается. Он еще постоял, надеясь, что завяжется разговор, однако я, занятый своими мыслями, не расположен был
разговаривать, и он неохотно побрел домой.
Голова у меня приятно кружилась после вечера в Нью-Йорке, и я, кажется, прямо с порога шагнул в глубокий сон. Поэтому я так и не знаю, ездил
ли Гэтсби на Кони-Айленд или, может быть, до рассвета "прохаживался по комнатам", озаряя округу праздничным сиянием огней. Утром я из конторы
позвонил Дэзи и предложил ей завтра навестить меня в Уэст-Эгге.
- Только приезжай без Тома, - предупредил я.
- Что?
- Приезжай без Тома.
- А кто такой Том? - невинно спросила она. На следующий день с утра зарядил проливной дождь. В одиннадцать часов ко мне постучался человек с
газонокосилкой, одетый в прорезиненный плащ, и сообщил, что прислан мистером Гэтсби подстричь у меня газон. Тут только я спохватился, что ни о
чем не предупредил свою финку, пришлось сесть в машину и ехать разыскивать ее среди нахохлившихся от дождя белых домиков поселка - а заодно
купить несколько чашек, лимоны и цветы.
Цветов, впрочем, можно было и не покупать: в два часа от Гэтсби была доставлена целая оранжерея вместе с комплектом сосудов для ее
размещения.