– Я жду объяснений, – вырвалось у меня само собой.
– Сейчас сядем и спокойно поговорим, – Сашка прибавила шагу, ясно что она оттягивает момент объяснения. Что ж, я готова была подождать, но сами знают, что чем дальше будут тянуть, тем им будет хуже. Еще несколько минут и мой внутренний вулкан начнет делать первые выбросы.
Верхний этаж предстал перед нами узким, длинным коридором с несколькими дверями по обе стороны, в одну из которых и вплыла наша пестрая, цокающая каблуками процессия. Просторный кабинет с широким окном, производил вполне цивильное впечатление. Портили его только отслоившиеся обои, неуклюже крашеная тумбочка в углу и тяжелый несгораемый шкаф. В остальном все терпимо. Тот, кто здесь раньше работал, явно не ленился в борьбе с безвкусицей и разгильдяйством, царящими в любом бюджетном предприятии.
Но целиком истребить хаос централизованного снабжения не возможно. Уж это-то мне известно как никому.
Сашка выхватила у нас пакеты и принялась выкладывать их содержимое на стол.
– Я взяла тебе Мальборо, пару пачек, – кинула она в мою сторону. Что ж, выиграла еще пару минут. Нормально покурить я не могу уже пару часов… да нет, побольше. Еще на работе кончились сигареты и с тех пор… наконец я смогла сделать глубокую затяжку. Даже дрожь прошла по телу от удовольствия. Я покрутила головой в поисках пепельницы. Тяжелый, зеленый круг стоял на столе и я плюхнулась на хозяйское кресло, стала с терпеливым ожиданием наблюдать за суетой девчонок. Погрузившись в эйфорию никотиновой зависимости, забыла стряхнуть с лица старое выражение брезгливой ненависти, результат не заставил себя ждать. Две разукрашенные авантюристки суетились все быстрее и вскоре стол был походно сервирован, обе уселись и схватили уже наполненные пластмассовые бокальчики, уставившись на меня. Возникшая тишина и повышенное внимание к собственной персоне, вернули меня к реальности. Только сейчас я вспомнила, что смотрю на них с нескрываемым бешенством. Хотела исправить положение, но секунду подумав, с тем же выражением раздавила окурок в пепельнице и взяла свой бокал. Алая жидкость качнулась в пластиковых гранях.
– Девочки… – с подъемом начала было Женька, но Сашка, преследующая в это мгновение единственную цель – скорее напоить меня, весело перебила:
– Ну, давайте! – Она широко улыбнулась. – Первую до дна.
Что ж, выпили.
– Между первой и второй, – вновь засуетилась хитрая лиса, но меня не собьешь.
– Я жду, – сколько можно жестче отчеканила я.
– Давайте еще по глоточку, – Сашка наполнила бокалы.
– Давайте, давайте, – Женька сделала глоточек, после которого в емкости почти ничего не осталось и виновато растерянно уставилась в сторону прозрачного дна, видимо решая на сколько важно в этот момент придерживаться Сашкиных постулатов. Решилась таки помочить губы, но не допить. Я же демонстративно не смотрела на свой бокал.
– Какое вино хорошее, – Женька развела руками.
Уже около минуты у нас с Сашкой шла молчаливая дуэль взглядов. В конце концов она не удержалась и улыбнулась.
– А что такого, – вскинула она брови. – Бизнес как бизнес, ничем не хуже любого другого.
– Ты решила заняться бизнесом? – Я смотрела на нее пристально.
– Мы решили заняться…
– Вы решили. – Я кивнула.
– Мы все решили, – Сашка обвела пальцем комнату, из чего надо было сделать вывод, что решили все, кто в ней находится. Жест был таким широким, невольно возникло желание осмотреться повнимательнее и найти припрятанную в тумбочке и сейфе толпу участников соглашения.
– Мы решили? – Еще не совсем понимая, переиграла я. До этого момента меня бесила только бесцеремонность приглашения на этот сабантуй, но похоже сюрпризы на сегодня еще не кончились.
– Ой, Васька, ну дотошная ты! – Взвилась Женька, она вскочила и принялась кружить по кабинету. Есть у нее такая черта, пьянеть от самого факта пьянки. Она уже, со всем свойственным ей талантом, погрузилась в предписанный образ и щебетала, закатив глаза: – Сашкин Матвей согласился купить ей бизнес, но с испытательным сроком. Это и есть испытание, – она развела руки, показывая какое не сильно ободранние испытание досталось.
– Зачем тебе это? – Уже совершенно искренне не поняла я. Особого рвения заниматься своим «делом» я за Сашкой никогда не замечала. Больше того, она больше чем кто-либо из нас всегда была настроена найти себе удачную партию и стать домохозяйкой. И ни разу за всю жизнь она не изменила своим принципам. Вышла замуж, бросила журналистику, растила сына. Разговоры о своем бизнесе, конечно, иногда случались, но это все как-то так, в общем плане, без нарушения центральной жизненной позиции. Заикнется, муж ей скажет – «спать ложись», и все. Дань производственному рвению отдана. Что ж, похоже, и эта дань, с годами утомила Матвея, и вот результат.
– Не мне, – голос Сашки стал жестче. – Это дело для нас троих. Наше и только наше.
– Ты серьезно?
– Прекращай, Вась, возьми салатик.
– Васька, какая ты все-таки, – к столу припорхала Женька. – Девчонки, давайте выпьем!
– И в чем заключается бизнес? – Спросила я, доставая сигарету. Лучше бы не спрашивала. Иногда лучше не знать даже то, о чем догадываешься.
– Крематорий, – Сашка куснула кусочек тонюсенького хлеба с икоркой, отломила кусочек рыбки. Женька, тянувшаяся к кусочку колбаски, передумала и схватила бутылку.
– Ты хочешь сказать, – произнесла я, методично складывая в голове мозаику виденного и наконец услышанного: – Здесь?
– Ну, конечно, – Сашка взяла наполненный бокал, сделала маленький глоток. – Именно здесь, и именно крематорий. Мы будем сжигать трупы.
Женька жадно вливая в себя вино не успела сделать последний глоток. Тело ее дернулось, на миг она замерла и вдруг разразилась бешеным кашлем. Сашка подошла к ней и принялась колотить по спине. Борьба с кашлем длилась не меньше минуты, когда же победила красота, Женька была уже совсем пьяная. Она глупо улыбнулась, пожала плечами и икнула.
От сознания собственного бессилия что-либо сделать и даже в полной мере понять в этой ситуации, я решила просто поесть. Тем более что голод уже не заглушался даже курением. Салатик, так салатик, решила я. В конце концов, одна дурость другой не лучше. Да, в этот раз девки замахнулись широко. Но еще глупее их за это осуждать.
– И как вы… – я помолчала. – Хорошо, как мы будет управляться с делом? Надеюсь, вы понимаете, что у меня работа. Кстати у Женечки тоже. У меня хоть выходные есть, а у нее с этими репетициями вообще ничего не поймешь.
– Это я уже думала, – Сашка встала у стола, цепляя маленькие кусочки явно в ресторане закупленной провизии. – Ты берешь на себя выходные, а мы с Женькой сжигаем покойников по будням.
– Сашка! – На Женьку уже жалко было смотреть. Она убрала в сторону опустевшую бутылку и взялась за штопор.
– Забавно. – Я вытерла пальцы о салфетку. – Женька жжет покойников. Интересно глянуть, что с ней будет, если она их просто увидит.
– Когда нужно для дела, – Женька принялась вертеть штопор, погружая винт в пробку. – На Евгению Николаевну можно положиться.
– Почему ты думаешь, что мы своими руками должны кого-то пихать в печку, – Сашка кашлянула и промокнула губы салфеткой. – Для этого существует персонал. Собственно говоря, – она посмотрела на часы, – сегодня мы здесь именно по этому поводу. У нас назначена встреча.
– С кем? – я немного встревожилась. Надо быть на чеку, как бы эти обалдевшие от скуки курицы не зашли слишком далеко.
– Я не совсем поняла, – пожала плечами Сашка. – Поставила здесь автоответчик, как-то прихожу, звонок был. Какой-то не русский, я ему перезвонила, назначила на сегодня. Минут через двадцать уже подойдет.
– И сколько уже у тебя эта адская печь в собственности? – поразилась я.
– Чуть больше недели, – Сашка усмехнулась. – Не знала, как тебе сказать. Ты любую инициативу способна уничтожить. Вот и выбрала момент, когда пора дела делать, а не просто радоваться.