– Короче говоря, – Женька повернула ко мне голову. – Ты слушаешь?
Я кивнула, довольно выпустив дым в щель приоткрытого окна. Мне было хорошо. Такая какая-то эйфория разлилась, что я готова была слушать, кивать, поддакивать. Даже мысли о финансовом крахе и что я не могу срочно поздравить Даньку временно отступили.
– Сашка предлагает организовать бизнес. Пока мы еще не стали сыпаться на куски от старости.
– Девки, вы гении, – вздохнула я. – Вязать я правда умею не очень здорово, но вот валенки валять…
– Дурака валять ты умеешь здорово, – вновь ахнула огнем Сашка. – С тобой серьезно говорят.
– И я серьезно. Валенки сейчас очень мало кто умеет делать, а товар в нашей северной стране ходовой.
– Так, слушай меня, – густым металлом отчеканила Сашка. – Я Матвея изгрызла, я его к этому решению пол года тащила…
Мне вдруг представилось, как грузного великана Матвея тащит хрупкая Сашка, а он хнычет и отбивается. Улыбка сама вылезла на лицо, о чем я тут же пожалела.
– Я не могу с ней говорить, – окончательно взбесилась Сашка. – Ржет сидит.
Женька села боком, повернулась ко мне.
– Вась, что ты, правда, сегодня! Может ты влюбилась?
– Девочки, да не злитесь, – мне вдруг стало безумно жалко двух этих неисправимых романтиков. – Но я никогда не занималась бизнесом. И при чем здесь в нашем бизнесе, твой Матвей?
– Среди нас предатель, – после некоторого молчания изрекла Сашка. – Она уже говорит словами Матвея.
– Что ж, – я пожала плечами, выкинула сигарету, мысленно, не в первый раз отдав должное Матвею. – Он правильно говорит. Если хотим завести свое дело, то самим и надо заводить…
– А еще он говорит, – резко перебила Сашка, – что настоящий делец не принюхивается к деньгам и всегда берет, когда и где берется. Так что нам мешает взять у него на раскрутку? Ну, давай, поспорь теперь с ним.
– Не буду. Дает, надо брать, но потом отдать. – Сказала и осеклась. Все-таки у Сашки есть деловая хватка. Хитро она выудила из меня согласие.
– С этим никто и не спорит, – Сашка упивалась победой. – Вернуть мы ему вернем, тем более, что он купил только здание и оборудование, причем очень дешево, сумел улучить момент. Наше дело реклама и оборот.
– Оборот чего?
– Покойников, разумеется.
– Ой, Саш, я же просила, – Женька поежилась и отвернулась к окну. В салоне пару минут не было слышно ни единого звука. Умеют все же в Германии делать машины, ну ровным счетом ни единого звука, если конечно не предположить, что у меня слуховые галлюцинации. И почему-то именно это мне и хотелось предположить.
– Оборот, – по слогам повторила я, – че-го?!
– Трупов оборот, – с тоской выдохнула Сашка и вновь замолчала.
– Девчонки, шутки шутками, но мне домой надо, – я крутила головой. Машина тем временем миновала пост ГАИ, окружную дорогу и набрав скорость, полетела в загородную неизвестность.
– Девки, куда мы едем? – я начала беспокоиться. Им хорошо, у одной муж дома с сыном, у другой дочь уехала отдыхать, свободны как вороны, а мне надо домой ужин готовить.
– Мы едем к новому месту работы, – простенько и со вкусом объяснила Сашка.
– Какой работы? – Похоже я слишком расслабилась, а в их руках это не позволительная роскошь. – Мне домой надо, у меня сын дома один.
– С сыном все нормально, его Матвей взял в комплекс отдыха, они все равно с Костиком собирались, ну и твоего прихватили.
– А почему мне никто не сказал? – Я негодовала, как никогда.
– Не первый день знакомы, – деловито шипела Сашка. – Заранее с тобой о чем-то договариваться бесполезно. Тебя надо перед фактом ставить, тогда от тебя и толк будет и полная самоотдача.
– Спасибо за комплимент. – Ярость клокотала у меня в груди. – Дайте сигарету, мерзавки.
– Ну вот, – Сашка посмотрела на Женьку, кивнула в мою сторону. – По-твоему мы смогли бы запихать ее в машину? Да еще если бы все обговорили и она знала куда едет.
– Ну, Саш, – качнула головой Женька. – Все равно так тоже плохо. Теперь она будет злая, как фурия. – Она подала мне сигарету.
– А иначе ее вообще бы не было!
– Простите что перебиваю, – плохо контролируя голос прошипела я. – Но остановите машину немедленно и катитесь дальше к черту одни.
– Прямо как будто знает куда едем, – удивленно покачала головой Сашка.
– Ужас, – опять поежилась Женька. – Мне что-то неуютно. Вы хоть слова выбирайте, дурочки.
– Я говорю, остановите машину. – Устало повторила я, понимая, что и сопротивляться-то глупо и бешенство это мне ни к чему. Не конструктивное это чувство. – Я хочу вам сказать, – добавила я уже без особых эмоций, – это похищение человека. Вас посадят, я вам передачи таскать не буду. Я буду требовать самого строгого наказания.
– Ну, что же, – улыбнулась Сашка. – А мы и так уже приехали. Она обернулась и растеклась в такой широкой и искренней улыбке, что я вмиг оттаяла. Мы вышли на раскаленную дневным жаром улицу…
Глава 2
На несколько долгих минут, я забыла о зажатой губами сигарете. Так и не сделав ни одной затяжки, вынула ее изо рта и уронила к ногам. Мозг отказывался верить в происходящее. Я стояла в широком поле старой, заброшенной свалки, плавно переходящей в не менее широкое кладбище. На тонкой границе двух этих противоположных по смыслу, но идентичных по сути миров, торчали серыми бородавками редкие постройки. Напротив одного такого строения, сейчас и оказалась я, и надо признаться при всем своем опыте общения с этими двумя авантюристками, сегодняшнее событие было из ряда вон. И по-моему я сейчас просто-напросто начну их колотить, вне зависимости от того, что они придумали и какого черта мы вообще тут делаем. Я вновь начала закипать. Видимо это было заметно, потому что девчонки хором набросились на меня.
– Вась, помогай, – заявила Сашка, кивая на машину.
– Я все не возьму, – вторила ей Женька, копаясь у раскрытого багажника.
У меня вдруг не стало сил, ни малейшего желания говорить. К тому же катящееся к закату солнце все еще умудрялось жечь мое обугленное за день тело нещадно. Мое бешенство клокотало теперь где-то глубоко подстать обманчиво дремлющим вулканам. Девчонки меньше бы удивились, начни я плеваться ядом, выстреливая в их сторону раздвоившимся языком, но моя вялая покорность явно выбила их из колеи. Сашка замерла с открытым ртом, когда я молча направилась к багажнику на помощь Женьке. Та в свою очередь уже успела закрыть крышку, дефилируя в мою сторону с двумя пакетами. Помощь ей особенно не требовалась и она вдруг уличенная во лжи, замерла, глядя на меня своим прозрачно-тупым взором, открыла рот и устремила молящий о помощи взгляд на Сашку. Та сориентировалась быстро.
– А, все взяли, ну я же говорила там не много, я много не стала брать, мы же тут не на всю ночь…
Женька глупо хихикнула.
– Всю ночь, – теперь с мольбой она смотрела на нас обеих, кидая зрачками как кошка на пинг-понге, еще бы секунда и они разъехались бы у нее в разные стороны. Это могло бы дать ей неповторимый шарм.
– Девчонки, пол часика и по домам, – пискнула она. – ну или куда-нибудь, может сходим… да?
– Конечно, – вновь схватилась за новую тему для отвлекающей болтовни Сашка, сама схватила у Женьки один пакет и устремилась к железной двери двух этажного, похожего на огромный кубик, бетонного дома. Женька припустила за ней, не забывая кидать в мою сторону цепкие и довольные от того, что и я бреду по их стопам, взгляды. У двери Сашка завозилась с пакетами и ключами, я решительно выдернула у нее пакет. Дверь открылась, я кинула последний, тоскливый взгляд в сторону пыльного, пыхтящего, удавленного раскаленным маревом города и шагнула в темноту.
Скрипнул рубильник, Сашка хлопнула входной дверью. Лестничный марш вел вниз, откуда приятно веяло вечной сырой прохладой подвальных помещений и вверх. Дверь на нашем уровне украшала табличка с лаконичной надписью: «Зал прощания». Женька поежилась и не дожидаясь приглашения устремилась вверх по лестнице. Мы с Сашкой пошли следом.