Если мы хотим одолеть Сент-Беррис, этот парень нужен нам позарез».
Багс . «Аут!»
Остальные смотрят на него в недоумении.
Генри . Что это значит?
Багс . Это и есть моя вторая реплика. Я должен это крикнуть, когда увижу из окна, что Плэйфер добежал до третьей базы.
Старик . Но этого еще не случилось.
Багс . А я не знаю, когда это случится, и потому решил крикнуть заранее.
Старик . Нет, Тревиллион, так не годится. Нельзя говорить о человеке так, будто он где-то там, если он все еще тут. Ну-ка, Генри, подойди к окну.
Генри . Да, сэр.
Старик . Погляди, мистер Рикки отплыл на каноэ с остальными?
Генри . Да, сэр, я почти уверен, что в одном из каноэ сидит мистер Рикки.
Старик (облегченно вздохнув).Хорошо. Тогда продолжим с пьесой. Мне кажется, Кассиус, ты мог бы сыграть свою роль более эффектно. Давайте еще раз с начала.
Кассиус . Хорошо, сэр. «Так что, Плэйфер, ты сам свой злейший враг».
Багсподходит к доске и очень маленькими буквами, с оглядкой, пишет слово «Уидудл». Биллотступает к другому краю сцены и садится верхом на стул, опустив голову на сложенные руки; плечи его слегка вздрагивают.
Старик . Нет-нет, неверно. Это должно выглядеть примерно так…
Он отстраняет Кассиуса , усаживается на его место за столом — и в этот момент падает занавес.
— Может, выпьете пива за компанию? — предложил он.
— Не хочу я никакого пива. Как подумаю, что снова должна буду терпеть ваши пьяные выкрутасы… О боже!
— Потом я буду пить кока-колу.
Девушка присела на кровать, тяжело дыша.
— Ну хоть чем-то вас можно убедить? — спросила она.
— Вам это уж точно не под силу… Осторожнее, прольется ведь…
«Зря только с ним вожусь, — подумала она. — Да и какое мне дело до его запоев?»
И вновь завязалась борьба; на сей раз он уступил и некоторое время сидел неподвижно, сжимая руками голову, но потом снова потянулся к выпивке.
— Еще раз дернетесь, и я ее разобью, — быстро сказала она. — Я это сделаю, не сомневайтесь — брошу на кафель в ванной.
— Но об осколки я могу порезать ноги… Или сами поранитесь.
— Тогда не хватайте ее… вы же обещали… Ах так?..
Внезапно она разжала пальцы, и бутылка выскользнула из ладоней, как торпеда, напоследок мелькнув красно-черной этикеткой с надписью «СЭР ГАЛАХАД. ОЧИЩЕННЫЙ ЛУИСВИЛЬСКИЙ ДЖИН». [18]
Теперь от нее остались лишь осколки на полу, и в комнате установилась тишина. Сиделка раскрыла «Унесенных ветром» — о дивном мире, давно ушедшем в прошлое, — и по ходу чтения периодически поглядывала на пациента, опасаясь, как бы он и впрямь не порезался об осколки, если пойдет в туалет. Ужасно хотелось спать.