Король умело гримасничал, изображая чувства от уныния до ярости, и благодарные слушатели, в чьих сердцах пробуждалось нечто трепетное и до боли знакомое, рукоплескали с восторгом и грустью в глазах. С тех пор, последний представитель коронованной династии считал своим долгом взбираться на трон каждое утро и, не жалея своего языка, вещать об ушедших, наполненных цветным изобилием годах. И всегда находились восторженные слушатели, готовые часами внимать его рассказам о фантастически прекрасном окрасе бабочек, о море с его зеленовато-голубой водой, о золотом песчаном береге, да и о радуге, в конце концов. Король упивался своими историями о невероятно ярких, сочных цветах, что некогда заполняли весь город. Его глаза неистово сияли при громких нареканьях на чёрно-белую пустую жизнь:
– Ведь разве можно продолжать жить, как прежде, когда утратил все краски? И разве это не одно и то же, как вмиг потерять самого себя?
Люди громко рукоплескали, и это была настоящая услада для ушей короля. Он купался в заинтересованных взглядах, адресованных его личности, самозабвенно, как измождённый путник в оазисе. Не забывая при этом кидать тень недовольства и печали на усталое лицо. Слушатели верили ему, любили его воспоминания и жаждали его рассказов. Пожалуй, этот лишённый ярких цветов час был лучшим временем в жизни несостоявшегося правителя. И каждое утро, перед тем как занять своё место на троне, король прогуливался улицами сонного чёрно-белого города, черпая из его монохромности вдохновение и сюжеты для новых историй. Он знал, что стоит ему сесть на трон, как возле него соберется несколько десятков уставших от однотонности горожан. А значит, всё в его жизни не зря, значит он, как и его именитые предки, достоин фамильных доспехов, увешанных орденами.