Ничего мне и не оставалось. Я пошёл в платную клинику, в которой вместе с покупкой таблеток и оставил все оставшиеся у меня деньги. Народ наш лечиться не любит, но на это у него есть причины: во-первых, нет хороших специалистов, и от этого очень большое недоверие к врачам, во-вторых, бесплатно выходит долго и не всегда эффективно, болезнь может перейти в хроническую форму, а платно слишком дорого: приём врача, анализы, сами лекарства, но зато быстро. У меня вышло не очень быстро, так как я подхватил две инфекции. Было очень обидно, я не жадный, но тут вдруг вспомнил, как хотел купить лодку с мотором и отправиться в поход по реке… Нет, всё таки я дурак. Разве можно кому-то доверять в наше время… Раньше говорили, что пока пуд соли с человеком не съешь, его не узнаешь. Но так хочется верить в хорошее…
Ни на какую работу я, естественно, устраиваться не стал, мне нужно было сначала вылечиться физически и морально. Я очень плохо переношу незаслуженные обиды, долго их не забываю, занимаюсь «самокопанием», начинаю думать, что причина во мне самом, что я самый последний «лох», теряю уверенность в себе. И как в таком состоянии ходить на собеседования. Я не твердокожий, а, наоборот, очень ранимый человек.
Иногда я заходил к Толяну попить пивка, но он был слишком занят. Конец августа, сентябрь, это его время. Толик чуть ли не каждый день ездил в лес. Он знал места, где росли подосиновики, подберёзовики, белые. Собирал он и ягоды: чернику, бруснику, клюкву, калину – всё, что мог продать у ближайшего к дому магазина. Ведь он не работал и был на иждивении сестёр, которые платили за квартиру и приносили продукты. Наличные ему давали редко, из опасения, что он их пропьёт. И правильно. Запои у него случались и нередко. Он и трезвый часто был неадекватен, а пьяный нёс полный бред. Я иногда думал: он или сказочник, или параноик… Скорее всё-таки второе, ведь две отсидки и приём наркотиков должны были как-то сказаться на его психике… Сейчас наркотики он не принимал, но думаю, что не отказался бы, если бы ему их принесли. Толян, ещё до всех публикаций и выступлений в прессе о том, что нас прослушивают через сотовые телефоны, телевизоры и другую бытовую технику, утверждал, что за ним следят, говорил о прослушивающих антеннах, направленных на его квартиру.
– Они не только следят, но и внушают…
– Да, кто они-то?
– Сам не пойму. Не то инопланетяне, не то спецслужбы… Я от внушений защиту придумал.
Толик снял с вешалки кепку и показал. Вся внутренняя часть была выстлана фольгой.
– А зимой я эту фольгу в зимнюю шапку перекладываю. Это экранировка, от излучений помогает. Я, как только почувствую, что мне что-то нашёптывают, сразу надеваю. Они меня и теряют…
Начиная о чём-нибудь рассказывать, он вдруг замолкал, подносил палец к губам, беспокойно поглядывал на окна и производил удручающее впечатление сильно запуганного человека. В такие моменты я просто вставал и уходил, а Толик надевал кепку, принимал успокоительное и ложился в кровать. Когда ему не мерещилась «прослушка», он размышлял трезво, но и приврать любил…
А ещё, он любил лес. – Я там себя хорошо чувствую, – говорил он.
Он ездил по той же железнодорожной ветке, что и мы.
– Я могу прожить в лесу несколько дней, а может и недель… Всё зависит от количества еды.
– А если дождь?
– Строю шалаш и обтягиваю его плёнкой, а плёнку я всегда вожу с собой.
– А звери… Не боишься?
– Ничего я не боюсь… В лесу только человека бояться надо. Не грибников, естественно, а недоумков разных, малолеток агрессивных, что в походы с алкоголем ходят, чтобы оторваться по полной там, где их никто не видит. Я таких обхожу, мало ли что им в голову придёт… Да и не заходят такие далеко в лес, расположатся у ближайшего водоёма и бухают. Они только в стае смелые, друг перед другом, а заведи их поодиночке в лес, так в штаны сразу и наложат… Наткнулся я тут на троих и понаблюдал. Пьяные уже были в «хлам». Кричат друг на друга. Один встал, голову вверх поднял и орёт в небеса. Я прислушался: «Бога нет…» а дальше стал посылать его далеко и надолго. Обозлён очень был. Я от греха подальше и ушёл. Вот, что из таких дальше будет… Энергии и здоровья навалом, да не на то направлена энергия, и не на то здоровье тратят. «Кто бы говорил…» подумал я. «Чем сам-то в молодые годы занимался… торчал и наркоту толкал… А может потому так говорит, что жалеет теперь, что жизнь не так пошла».
– А комары, не зажирают?
– У меня средство есть. Жирным слоем сала мажу руки и лицо.
Я представил Толика в шалаше, крытом плёнкой, нечёсаного, небритого, с лицом намазанным салом. Да, такого любой испугается… А если он ещё достанет свой нож, который, как он говорит, служит ему для срезки грибов, то вокруг него за несколько минут на расстоянии нескольких километров всё обезлюдит… Ножик у Толика боевой, таким и кабана зарезать можно. Меня такой отдых в лесу точно не устраивал, но иногда, от нечего делать, я слушал байки Толика. Мне не хватало мужского воспитания, ведь я рос под присмотром мамы, бабушки и прабабушки, которая пропала, кстати, в лесу при таинственных обстоятельствах.
– Один раз только испугался… – продолжил Толик.
– И чего же?
– Тебе лучше не знать, а то спать не будешь…
Но я видел, что ему просто не терпится рассказать очередную байку. «Сейчас начнёт врать, как повстречал снежного человека…» подумал я.
– Сижу у реки, отдыхаю, и вдруг от кустов туман стал подниматься, но не обычный, а густой, клубами, и зовёт меня кто-то из этого тумана… Я встал и подошёл поближе… А он стеной передо мной встал и переливается, а потому, что из мелких белых капелек состоит. Они-то на солнце и блестят… Я стою, и туман стоит, и как будто кто-то из тумана меня разглядывает… А потом из этого тумана мне кто-то руку протянул… Вот тут-то я и испугался, отпрянул… Кепку на голову натянул, «ноги в руки», только меня и видели… Рюкзак успел подхватить и бежал столько, сколько мог… Больше я в те места не ходок.
– Да, дела… – сказал я, а сам подумал «…укололся или обкурился».
– И всё это на трезвую голову, – продолжил Толян.
«Вся семья вместе, так и душа на месте»
Дачный сезон закончился. Маме нужно было на работу, но сентябрь стоял тёплый, и мы продолжали ездить на дачу.
– В этом году у меня совсем мало часов. Да я и не хочу больше. Набрали молодёжь, пусть она и работает. В пятницу, субботу, воскресенье и понедельник я свободна. Давай наберём и насушим грибов на всю зиму.
Мне всё равно нечего было делать. Я, втайне от мамы глотал, таблетки, а какая разница, где их глотать… За грибами, так за грибами. Лес у нас начинался недалеко от дачи, мы далеко не заходили. Все разъехались, и грибников было мало, а грибы, как известно, растут каждый день. Нам хватало.
– Когда же Лена приедет? – спросила мама. – Ведь учёба уже началась.
– Она не приедет. Перевелась в Иркутск.