Доминика рушился под хруст ломающихся костей, и поблекшие стены церкви также пали, но основание, на котором покоится церковь, фундамент храма Солнца, преисполнен каменного безразличия, так что, несмотря на размеры, никакое бедствие, обрушивающееся на его победительницу, не может сдвинуть с места скалы, которые его образуют.
Но месть Кона несравнима с нанесенным оскорблением. Серые камни устали умолять об уничтожении докучливой расы завоевателей, взывая к своим богам-покровителям, и теперь лишь свидетельствуют об усталости неодушевленного материала, годные только на то, чтобы вызвать восхищенное восклицание у какого-нибудь туриста. Что могут противопоставить терпеливые индейцы, которые возвели дворец Инка Рока, искусно стачивая каменные изломы, бурному натиску бледнолицых конкистадоров, которые были знакомы с кирпичом и искусством сооружать купольные своды и стрельчатые арки?
Впавшие в уныние индейцы ожидали ужасной мести своих богов, но вместо этого увидели, как кругом воздвигается тьма-тьмущая церквей, подавивших даже саму память о славном прошлом. Семь метров стены дворца Инка Рока, которую конкистадоры посчитали пригодной в качестве фундамента для колониальных дворцов, хранят в своей идеальной каменной кладке сдавленные рыдания побежденного воина.
Но народ, который создал Ольянтай, оставил нечто большее, чем конгломерат Куско, как воспоминание о былом величии: по всей длине реки Вильканото, или Урубамба, на протяжении ста километров, уступами растянулись былые владения инков. Самые важные укрепления всегда расположены на вершинах холмов, делая таким образом крепость неприступной и препятствуя внезапному нападению врагов. После долгих часов карабканья по заросшей кустами тропинке мы достигли вершины Писак; но этой же вершины, и много раньше нас, достиг меч испанского воина, уничтоживший защитников крепости, их оборонительные сооружения и храм. В беспорядочно разметанных камнях угадывается план укреплений, места пребывания Интиватаны, где Солнце бросало свой якорь в полдень и размещались жилища жрецов. Да, мало что от этого осталось! Следуя руслу Вильканоты и оставив в стороне несколько мест, мы добрались до Ольянтайтамбо, большой крепости, которая сопротивлялась войскам Писарро, когда Манко II с оружием в руках восстал против конкистадоров, основав младшую династию из четырех правителей, которые мирно сосуществовали с испанскими завоевателями, пока ее последний, утративший все признаки мужественности, представитель не был казнен на главной площади Куско по приказу вице-короля Толедо.
Скалистый холм, высотой не менее ста метров, нависает над Вильканотой; там-то и была воздвигнута крепость, чье единственное уязвимое место, соединяющее ее с соседними холмами узкими тропами, зорко охранялось эшелонированными оборонительными порядками, препятствовавшими легкому проникновению любого недруга, если он только значительно не превосходил обороняющихся числом. Нижняя часть сооружения несла исключительно оборонительную функцию, причем защитники располагались двадцатью рядами на наименее крутой части холма — так им было проще обороняться, к тому же нападающие подвергались постоянной угрозе фланговых атак. В верхней части находятся помещения для воинов, а венчает крепость храм, где, по всей вероятности, было сосредоточено все великолепие империи в виде предметов из драгоценных металлов, но от них не осталось даже воспоминания, поскольку огромные каменные плиты, из которых он был сложен, выворочены со своих мест.
На обратном пути, неподалеку от Саксау-амана, находится эспланада типичной для инков постройки, которая, по словам нашего проводника, была предназначена для омовений, что кажется мне несколько странным, учитывая расстояние, отделяющее ее от Куско, если только она не была построена для ритуальных омовений монарха. Кроме того, надо признать, что кожа древних императоров (если, конечно, справедлива версия относительно места для омовений) была куда менее нежная, чем у их потомков, поскольку вода, превосходная на вкус, чрезвычайно холодна.