А голубой вельветовый смокинг трогать уж точно ни к чему. Так что… нет». Феррис ни разу его не стирал.) Как бы то ни было, но еще чистый смокинг в тот вечер явился перед нами впервые, когда его хозяин вышел поздороваться с нами, вооружившись метровой бутылью красного вина и бутылкой абсента, которую он привез из Берлина. Феррис налил нам и того и другого. Он выглядел таким довольным из-за того, что я приехала, поцеловал меня в обе щеки, отметил, что я великолепно выгляжу и… затем проделал все то же самое по отношению ко всем остальным гостям. Так и прошел вечер. Я кружила вокруг Ферриса, но он ускользал от меня. Другой приятель чмокнул меня в полночь, когда мы все вместе стояли на верхушке колокольни, глядя под пронизывающим ветром на фейерверки, расцветавшие над Парижем.
Но вечеринка продолжалась.
Парочка ребят так же безуспешно охотилась за мной, как я за Феррисом. (Подобное частенько случается на вечеринках, когда толстые женщины гоняются за мужчинами, которые охотятся за симпатичными моделями – все бегают по кругу, и никто никого не может поймать.)
В шесть утра вечер наконец завершился, потому что брат Ферриса должен был проводить службу в девять. Я стояла перед собором со своими новыми 60 друзьями, в равной степени счастливая и разочарованная. На прощание я обняла Ферриса и пошлепала домой.
Следующее «утро» наступило у меня где-то в час, когда я проснулась и, оставив Эмму и Салли спать дальше, отправилась завтракать в одиночестве. Для этой цели мне посчастливилось найти идеальное кафе, крошечное и теплое. В первый раз за всю мою поездку из-за туч выглянуло солнце, его лучи отражались от окон церкви Святой Марии Магдалины и падали, практически ослепляя, прямо мне на лицо. Эта модерновая церковь, законченная в 1842 году, была похожа на греческий храм. Она красива, но, на мой взгляд, пытается казаться тем, чем она не является. Я почувствовала, что истощена, ведь мои надежды потерпели крах в этой компании, состоящей из потрясающих людей. После завтрака я вошла в собор, опустилась на колени и поблагодарила Господа. Пусть я не нашла свою истинную любовь, но зато я познакомилась с людьми, которые сделают меня счастливой и без нее. Моя жизнь становилась похожей на ту, какой она и должна была быть.
Когда Феррис вернулся домой из Парижа, он пригласил к себе в гости огромную толпу друзей на ужин – чтобы предаться воспоминаниям. В числе приглашенных была и я. И когда я вошла в дом, о котором столько мечтала, меня обняли десятки людей. Стать частью этого мира счастливых 30-летних одиночек, которые знают, как прожить свою жизнь смело и играть по-крупному, было намного круче, чем цепляться за ногу гея-барристера.
Бен сделал попытку снова сойтись, и хотя мне очень хотелось быть рядом с этим удивительным мужчиной, что-то глубоко внутри меня кричало, что я еще не готова превратиться в половинку целого. Пришлось бы пропустить слишком много веселья.
Ребенку я предпочла Аргентину
Отправление: 15 марта, 2005
Во многих важных смыслах Аргентина стала моей первой любовью. Это первое место, куда я отправилась совсем одна, и я влюбилась в него всей душой. В чем-то моя симпатия объясняется тем, что Аргентина позволила мне посмотреть на себя иначе, как будто я была в летнем лагере и впервые встречалась с человеком, который мной восхищался. Аргентина заставляла меня чувствовать себя как будто освещенной, девчонкой, ради которой снимает камера и играет музыка, девчонкой, способной впервые разбить тебе сердце.
Депрессивно, не правда ли?
После семи лет работы над «Шоу 70-х» мне осталось дописать один сезон, – и это значило, что грядут мои последние весенние каникулы, которые я проведу в путешествии – через год мне придется искать работу. Но все, с кем я обычно путешествовала, были либо слишком загружены на работе, либо безработны, либо слишком замужем, либо слишком беременны.