Тарталья отрицательно покачал головой:
– Он уже завелся. И если нам так и не удастся выявить связи между Лаурой, Элли и Джеммой, единственный способ схватить его – выжидать, пока он убьет снова. А тогда одна надежда, что при том звоне, который подняла пресса, он подставится.
Тарталья потянулся было за бокалом, но раздался телефонный звонок, и он поднялся взять трубку. Почти сразу по его тону Донован поняла: звонит совсем не Салли‑Энн. После короткого обмена репликами Тарталья схватил со столика карандаш и листок бумаги, наскоро что‑то записал и бросил трубку.
Потянувшись, он зевнул и снова рухнул на диван:
– Наша обожаемая Кэролин. Вся в восторге от своего появления в телевизоре.
– Звонила поделиться своими восторгами?
– Не только. В отдел уже позвонил какой‑то парень. Говорит, ему кажется, он видел убийцу Джеммы. Он наблюдал, как под вечер какой‑то тип на всех парах выскочил из церкви. Сейчас проверяют, сходится ли по времени. Есть вероятность, что мы получим более точное описание убийцы.
– Помчишься на встречу со свидетелем?
– Нет. О встрече договорились на завтрашнее утро, на восемь. В участке Илинга. Очевидно, звонивший живет где‑то поблизости. Приезжай обязательно.
Донован кивнула, тихо радуясь, что свидетель не захотел прибыть в участок, скажем, к шести утра. Для заявления в «Кримобзоре» портрет убийцы составили нарочито расплывчатый. Интересно, совпадут ли новые свидетельские показания с описанием, данным миссис Брук.
– Это чудненько увяжется с дальнейшим расследованием по делу Мэрион. Копнем еще раз риелторское агентство и последнего клиента Мэрион Спир. – С довольной улыбкой Тарталья потер руки. – А между тем мне просто позарез требуется чего‑нибудь проглотить. Давай‑ка закажем еду на дом и поглядим по телику на нашу красотку Кэролин. Как знать, может, ее еще и на «Оскара» номинируют. – Тарталья уже потянулся к телефону, но тут в дверь позвонили.
Донован вопросительно взглянула на Марка:
– Кого‑нибудь ждешь?
– Решительно никого.
Удивленный не меньше Донован, Марк отправился в прихожую. Возле ступенек крыльца стояла женщина, укрывшаяся от дождя под большим зонтом. Тарталья не сразу разглядел, что это Фиона Блейк. В полной растерянности он уставился на нее.
– Проходила вот мимо и увидела, что у тебя горит свет, – проговорила Фиона. И, чуть запнувшись, спросила: – Можно войти?
Несвязное какое‑то объяснение. Как она могла проходить мимо, если живет на другом конце города? Хотя лицо ее скрывала тень, Тарталья все‑таки разглядел, что Фиона при параде: волосы распущены и красивой глянцевитой волной падают на плечи, на губах под светом фонаря блестит помада. Любопытно, как это она в такой час вдруг очутилась в его квартале? Какая‑то часть его души так и рвалась пригласить ее в комнату, он отдал бы за это что угодно, однако трезвый рассудок подсказывал: ничего подобного делать не следует. На сердце еще не зажили ссадины после всего, что было. Тарталье припомнились фотографии в кабинете Фионы и кольцо на ее пальце… К тому же в гостиной сидит Донован. Пожалуй, выбор за него уже сделан и соблазн с его пути, слава богу, устранен.
– Не самый удачный момент, – промямлил Тарталья и, увидев ее напрягшееся лицо, мигом смекнул, что ляпнул не то. Он засек взгляд Фионы: глаза ее остановились на его босых ногах, перепрыгнули на полупустой бокал в руке. Вдруг он осознал, что из комнаты плывет тихая музыка, и до него дошло, как это все выглядит.
– Да, я вижу, ты очень занят, – ледяным голосом заметила Фиона.
– Работаю…
– Работаешь, значит? Ну да, конечно. Ты вечно работаешь. Что ж, ладно. Может, в другой раз. – И, перекинув сумочку через плечо, Фиона решительно зашагала через двор.