– Вот над этим‑то мы и размышляем, – сказал Пабло. – Что‑нибудь еще?
– Я занимаюсь кое‑чем, что может оказаться весьма важным в деле с севильским взрывом. У одного русского мафиози мы обнаружили диски с мужчинами, трахающими проституток, – сказал Фалькон. – Помнишь двух главарей заговора – Лукрецио Аренаса и Сезара Бенито?
– Бенито был членом совета директоров «Горизонта», а Аренас – крупной шишкой в управлении «Банко омни», – сказал Пабло.
– Правильно. Мы не смогли отыскать свидетельств какой‑либо причастности обеих компаний к заговору, но так же точно мы уверены, что двигала ими не их приверженность догматам католицизма, – сказал Фалькон. – Я выделил изображение одного мужчины с дисков, найденных у русского мафиози. Наши специалисты по организованной преступности из Коста‑дель‑Соль смогли установить личности более чем шестидесяти участников оргий, запечатленных на дисках, но кто этот мужчина, сказать они не могут. И мне кажется, это потому, что он не местный.
– И ты считаешь, что это как‑то связывает русскую мафию с компанией «Горизонт» и «Банко омни»?
– Может быть, если этот тип окажется среди сотрудников одной из этих компаний или же сотрудником инвестирующей в «Горизонт» и базирующейся в Америке корпорации «Ай‑4‑ай‑ти», – сказал Фалькон. – Дело осложняется тем, что из предыдущих моих расследований я знаю, как скрытны сотрудники этих компаний, а ты, возможно, имеешь доступ к их личным делам в большей степени, нежели я. А тип этот может оказаться путеводной нитью.
– Ты хочешь, чтобы я попробовал установить его личность? – спросил Пабло. – Для тебя, Хавьер, я на что угодно пойду.
Дав отбой, Фалькон отослал на сайт НРЦ крупный план снимка сексуального контакта неизвестного мужчины с Маргаритой и заодно посмотрел фото парня, засевшего в доме у Якоба. Парень оказался ему не знаком.
– Перешлите мне и кадры с двумя другими мужиками с русских дисков, которых мы не можем определить! – крикнул Фалькон в соседнюю комнату Висенте Кортесу.
На экране возникли три лица, и он стал внимательно разглядывать их. Вошел Рамирес и встал возле окна.
– Этот парень, второй неизвестный, – сказал Фалькон, – не похож на испанца.
– Не похож, – подтвердил, перегнувшись через его плечо, Рамирес.
– Двое других могут быть испанцами или латиноамериканцами. А этот парень – типичный янки.
– Янки? – удивленно переспросил выросший в дверях Кортес. – Как вы можете определить это по такому нечеткому изображению?
– За его чертами не ощущается груза истории, – сказал Фалькон. – В нем чувствуется нервозность человека, всецело устремленного в будущее.
– Даже в тот момент, когда он трахает в задницу несовершеннолетнюю, – хмуро добавил Рамирес.
– И все это вы вывели из вот этого кадра? – сказал Кортес. Перегнувшись через плечо Фалькона, он наклонился к компьютеру.
– Взгляни на его прическу, – сказал Фалькон. – В Европе сейчас таких причесок не увидишь. Я назвал бы ее «американская корпоративная». Очень старомодный стиль.
– Тебе надо было бы просмотреть весь клип, – сказал Рамирес, не отрываясь от окна. – Даже секс не растрепал его волос. А ведь под конец, когда он слез с этой бедной девчонки, волосы у него должны были быть взъерошенными. А тут… может быть, парик?
– Возможно.
Зазвонил телефон связи с НРЦ.
Рамирес, взяв под руку Кортеса, вышел с ним из комнаты.