Мне и раньше Флора доставила немало хлопот. Представьте себе, одно время я стала замечать между нею и молодым Реймондом определенное взаимопонимание. Подумать только! — с ужасом в голосе воскликнула миссис Экройд. — Личный секретарь, фактически без всяких средств.
— Это было бы для вас жестоким ударом, — сказал я. — А теперь, миссис Экройд, у меня к вам поручение от месье Эркюля Пуаро.
— Ко мне? — встревожилась миссис Экройд.
Я поспешил успокоить ее и объяснил, в чем дело.
— Конечно, — оказала она нерешительно, — я полагаю, что нам нужно прийти, если месье Пуаро желает этого. Но для чего все это? Я хотела бы знать заранее.
Я чистосердечно заверил даму, что сам знаю не больше, чем она.
— Очень хорошо, — сказала, наконец, довольно неохотно миссис Экройд, — я скажу остальным, и в девять мы будем.
Вслед за тем я ушел и встретился с Пуаро в условленном месте.
— Боюсь, что я был больше четверти часа, — заметил я. — Но когда эта уважаемая дама начинает говорить, очень трудно ввернуть словечко.
— Не имеет значения, — сказал Пуаро. — Я хорошо развлекся. Этот парк великолепен.
Мы отправились домой. Когда мы пришли, к нашему величайшему удивлению Каролина, очевидно следившая из окна за нашим возвращением, сама открыла нам дверь. Она приложила к губам палец. Лицо ее было взволнованным и важным.
— Урсула Борн, — сказала она, — горничная из Фернли. Она здесь. Я отвела ее в столовую. Она в ужасном состоянии, бедняжка. Говорит, что немедленно должна видеть месье Пуаро. Я сделала все, что могла. Принесла ей чашку горячего чая. Очень трогает, когда видишь человека в таком состоянии.
— В столовой? — спросил Пуаро.
— Сюда, — сказал я и распахнул дверь.
Урсула Борн сидела возле стола. Руки ее были протянуты вперед; было видно, что она только что отняла от них голову. Глаза были красными от слез.
— Урсула Борн, — сказал я тихо.
Но Пуаро, протянув руки, прошел вперед.
— Нет, — сказал он, — я думаю, что это не совсем точно. Это не Урсула Борн, не так ли, дитя мое? Это Урсула Пэтон. Миссис Ральф Пэтон.
Глава 22
Рассказ Урсулы
Минуту или две девушка безмолвно смотрела на Пуаро. Потом, не в силах больше сдерживаться, молча кивнула и разразилась рыданиями.
Каролина бросилась мимо меня и, обняв девушку, поглаживала ее по плечу.
— Ничего, ничего, дорогая, — говорила она мягко, — все будет хорошо. Вот увидите — все будет хорошо.
В Каролине очень много доброты, хотя она и скрыта за любопытством и склонностью посплетничать. А сейчас при виде горя девушки у нее пропал интерес даже к открытию Пуаро.
Вскоре Урсула выпрямилась и вытерла слезы.
— Это слабость. Очень глупо с моей стороны, — сказала она.
— Нет, нет, дитя мое, — сказал Пуаро с участием. — Мы понимаем все напряжение этой недели.
— Это, наверное, было очень тяжелое испытание, — сказал я.
— И потом обнаружить, что вам все известно, — продолжала Урсула. — Как вы узнали? Вам сказал Ральф?
Пуаро покачал головой.
— Вы знаете, что привело меня к вам, — продолжала девушка, — вот это… — она протянула смятый кусок газеты, и я узнал сообщение, составленное Пуаро. — Здесь сказано, что Ральф арестован. Значит, все бесполезно. Мне незачем больше притворяться.
— Газетные сообщения не всегда бывают правдивыми, мадемуазель, — пробормотал Пуаро, к его чести — с пристыженным видом.