— Кто первым ушел из садового домика?
— Я.
— Ральф Пэтон остался в домике?
— Да… но вы ведь не думаете…
— Мадемуазель, неважно, что я думаю. Что вы делали, когда вернулись в дом?
— Я пошла в свою комнату.
— И до какого времени вы там были?
— Приблизительно до десяти часов.
— Кто-нибудь может подтвердить это?
— Подтвердить? Что я была у себя в комнате, вы хотите сказать? О! Нет. Но в самом деле… о! Понимаю, могут подумать… Могут подумать…
Я видел, как в ее глазах появился ужас.
— Что это вы проникли через окно и убили кинжалом мистера Экройда, когда он сидел в кресле? — закончил предложение вместо нее Пуаро. — Да, именно это могут подумать.
— Только дурак может подумать такое, — возмутилась Каролина. Она слегка похлопала Урсулу по плечу.
Девушка закрыла лицо руками.
— Какой ужас, — шептала она, — какой ужас.
— Не волнуйтесь, моя дорогая, — дружески подтолкнула ее Каролина. — Месье Пуаро этому не верит, конечно. А что касается вашего мужа, то я о нем невысокого мнения, и говорю вам об этом прямо. Сам сбежал, а вас оставил расхлебывать эту кашу.
Но Урсула энергично затрясла головой.
— О, нет, — выкрикнула она. — Это было совсем не так. Ральф не убежал бы из-за себя. Теперь я понимаю. Если он услышал об убийстве своего отчима, он сам мог подумать, что это сделала я.
— Он не мог этого подумать, — сказала Каролина.
— Я так жестоко обошлась с ним в тот вечер… так холодно и сурово. Я даже не выслушала его… не поверила, что он и в самом деле был озабочен. Я только стояла и высказывала ему, что я о нем думаю. Я говорила ему самые жестокие и суровые слова, какие только приходили мне в голову, стараясь как можно больнее уязвить его.
— Никакого вреда вы ему не причинили, — сказала Каролина. — Никогда не нужно сокрушаться о том, что вы сказали мужчине. Они такие самонадеянные и не верят тому, что им говорят, если это не лесть.
Нервно заламывая руки, Урсула продолжала:
— Когда обнаружили убийство, и он не появился, я была ужасно огорчена. Только на мгновение я допустила… но потом я всегда знала, что он не мог… Он не мог… но я хотела, чтобы он пришел и открыто заявил, что с этим у него нет ничего общего. Я знала, он очень любит доктора Шеппарда и подумала, что, может быть, доктор Шеппард знает, где он скрывается.
Она повернулась ко мне.
— Вот почему в тот день я так вам сказала. Я подумала, если вы знаете, где он, можэт быть, вы передадите ему мои слова.
— Я?
— Почему это Джеймс должен знать, где он? — спросила Каролина резко.
— Это было маловероятно, я знаю, — согласилась Урсула, — но Ральф так часто говорил о докторе Шеппарде, что я уверена, он считает его своим лучшим другом в Кингс Эббот.
— Мое дорогое дитя, — сказал я, — у меня нет ни малейшего представления, где сейчас находится Ральф Пэтон.
— Это верно, — заметил Пуаро.
— Но… — Урсула в недоумении протянула вырезку из газеты.
— А! Это, — сказал Пуаро с некоторым смущением. — Сущий пустяк, мадемуазель. A rien de tout[39]. Я нисколько не верю, что Ральф Пэтон арестован.
— Но тогда… — начала девушка медленно.
Пуаро поспешил перебить ее:
— Я хотел бы знать одну вещь: капитан Пэтон был в тот вечер в туфлях или в ботинках?
Урсула отрицательно покачала головой.