– Счастливая Канава, – задумчиво произнес коммивояжер, ум которого работал в одну сторону. – Я никогда не слышал о такой лошади.
– Там имелось целое семейство, – ответил толстяк, не удосужившись открыть глаза. – Позже его заменили Коттеджи различных мастей. А из ранних скаковых коней там были Счастливая Крыша, Счастливая Веранда и – поправьте меня, если я ошибаюсь – Счастливая Часовая Башня.
– Вы вспомнили эту шутку, майор? – жеманным тоном поинтересовался мистер Вик. – Я вижу, что вы улыбаетесь.
– Ваш рассказ действительно хорош, – ответил майор, поймав взгляд Ричарда в зеркале и улыбнувшись ему. – Но я никогда не слышал его прежде.
Мистер Вик открыл рот для протеста, однако, подумав немного, лукаво фыркнул в кулак.
– Вы начали захаживать к нам после войны. Скажите, майор, вам удалось поднять свой бизнес? Вы знаете, какой. Вы говорили о нем, когда приходили ко мне в прошлый раз.
– Я не понимаю, о чем идет речь, – доброжелательно, но сдержанно ответил водитель спортивной машины.
– Молчу‑молчу, – подмигнув, произнес мистер Вик.
Мужчина в кресле рассмеялся. На его бледных щеках появился румянец.
– Все по‑прежнему находится в состоянии неопределенности, – с обезоруживающим смущением сказал он парикмахеру. – Вы случайно не продаете старый «роллс‑ройс»? Любого возраста и степени износа? Я предложу вам хорошую цену.
– А! – воскликнул мистер Вик, ухватившись за эту подсказку. – Вы теперь занялись покупкой и продажей машин?
– Нет, не я, – ответил ему майор. – Мой бизнес не имеет отношения к машинам.
Он поджал узкие губы и с усмешкой посмотрел на владельца салона. Тем временем любопытство маленького парикмахера стало слишком заметным, чтобы скрывать его от других людей.
– Я смотрю, вы были за границей, – сказал он, оборвав тираду толстяка, который все еще рассуждал о кличках скаковых лошадей.
– Нет, вы ошиблись.
Мистер Вик нисколько не смутился. Он намотал на бигуди прядку жестких волос клиента и позволил ей распрямиться.
– Это зарубежный стиль стрижки, – сказал парикмахер. – Возможно, остров Уайт.
– Или манчестерский Уиган, – ответил майор.
Его глаза блеснули, когда он снова встретил взгляд Ричарда в зеркале.
– Счастливая Часовая Башня, – произнес коммивояжер. – Кто только придумывает такие имена? И что означала эта кличка?
– Неизменно быстрая лошадь.
Улыбка в зеркале померкла, и майор посмотрел на часы.
– Типичная вещь для моего блаженного хронометра! Кто‑то может подсказать мне точное время?
Вопрос, что было удивительно, затронул всех присутствующих. Мистер Вик повернулся и указал рукой на яйцеобразный диск, висевший на стене за его спиной.
– Эти часы остановились во время похорон Шекспира, – объявил он с непонятной гордостью. – Они начинали отставать, когда рядом проходил Ронни, и ускорялись при каждом сообщении Би‑би‑си.
– Четыре минуты и двадцать три – нет, подождите, двадцать четыре… точнее, двадцать пять секунд, – сказал коммивояжер, глядя на наручные часы.
Он тут же начал крутить ребристую головку заводной пружины.
– Подождите, – скомандовал толстяк, тяжело приподнимаясь в кресле и выполняя какие‑то неуклюжие действия под облачающим его покрывалом. – Самое правильное время – это железнодорожное время! Сейчас скажу точно.
Он достал серебряные карманные часы, хмуро посмотрел на циферблат и, недовольно встряхнув, сунул их обратно в карман.