Но им стало ещё страшнее, когда мириады духов начали рассаживаться на громадных пауках, на жабах со слоновыми хоботами, на клубках змей, на крокодилах, которые стояли на хвосте и в пасти каждого из которых поместилось целое семейство духов, на змеях, — на кольцах каждой такой змеи уселось верхом более тридцати карликов и карлиц, — и на сотнях тысяч насекомых, каждое из которых было больше Голиафа, вооружённых мечами, копьями, зазубренными косами, семизубыми вилами и прочими ужасными смертоносными орудиями. Насекомые дрались между собой, стоял невообразимый шум, сильный поедал слабого и на глазах тучнел, доказывая этим, что Смерть проистекает из Жизни, а Жизнь — из Смерти.
И всё это кишащее, неразличимое скопище духов гудело, как отдалённый гром, точно множество ткачей, сукновалов и слесарей, занятых своим делом.
Внезапно появились духи соков земли, приземистые крепыши, у которых бёдра были как гейдельбергские бочки, ляжки — как мюиды с вином, а мускулы до того сильны и могучи, что при взгляде на этих духов можно было подумать, будто тела их состоят из больших и малых яиц, сросшихся между собой и покрытых красною жирною кожей, лоснившейся так же, как их редкая борода и рыжие волосы. И каждый из них держал в руках огромную чашу с какою-то странною жидкостью.
При виде их другие духи затрепетали от восторга. Кусты и деревья заколыхались, земля потрескалась, чтобы впитать в себя влагу.
И вот духи соков земли наклонили свои чаши — разом всё вокруг распустилось, зазеленело, зацвело. Трава зашевелилась от множества стрекочущих насекомых, в воздухе замелькали птицы и бабочки. Духи между тем лили и лили из чаш, и все подставляли рты и пили сколько могли. Феи цветов кружились вокруг рыжих виночерпиев и целовали их, чтобы те не жалели им соку. Иные умоляюще складывали руки. Иные блаженствовали под этим дождём. Но все они, алчущие, жаждущие, летавшие, стоявшие, кружившиеся или же неподвижные, — все тянулись к чашам и с каждой выпитой каплей становились резвее. Между ними больше не было стариков; и уродливые, и прекрасные — все были преисполнены бодрости и юношеской живости.
И они смеялись, шумели, пели, гонялись друг за дружкой по веткам деревьев, как белки, в воздухе – как птицы, самцы преследовали самок и исполняли под божьим небом священный завет природы.
А затем духи соков земли поднесли царю с царицей по большому кубку. И царь с царицей выпили и поцеловались.
После этого царь, держа царицу в объятиях, вылил из своего кубка остаток на деревья, на цветы и на духов.
– Слава Жизни! Слава вольному воздуху! Слава Силе! – воскликнул царь.
И все воскликнули за царём:
– Слава Силе! Слава Природе!
И Уленшпигель заключил Неле в объятия. Как скоро их руки сплелись, начался танец, и всё закружилось, словно листья на ветру, всё пришло в движение — деревья, кусты, насекомые, бабочки, земля и небо, царь и царица, феи цветов, властелины руд, духи воды, горбатые гномы, владыки камней, лесовики, светляки, духи — покровители звёзд, мириады чудовищных насекомых, сцепившихся копьями, зазубренными косами, семизубыми вилами, и эта заполнившая вселенную круговерть увлекла за собою и солнце, и месяц, и планеты, и звёзды, и ветер, и облака.
Дуб, к которому прислонились Уленшпигель и Неле, тоже кружился в вихре танца, и Уленшпигель шептал Неле:
– Девочка моя, мы погибли!5»
Миры Карлоса Кастанеды
Карлос Кастанеда (1925? —98?) – американский антрополог, мистик, писатель.
Помните схему Мирового Яйца из Введения?
А теперь мы поменяем на ней надписи, исходя вот из этой инструкции:
«Форма светимости человека похожа на головку твёрдого сыра с вплавленным в неё диском из сыра более тёмного цвета. — Дон Хуан взглянул на меня и усмехнулся. Ему было известно, что я не люблю сыр.
На небольшой доске он нарисовал схему. Он изобразил яйцеобразную форму и разделил её вдоль на четыре части, сказав, что намерен сразу же стереть разделительные линии, поскольку нарисовал их только для того, чтобы показать мне, в каком месте кокона расположена полоса. Затем он нарисовал широкую полосу, расположенную между первой и второй частями, и стёр разделительные линии. Он ещё раз сказал, что полоса похожа на диск чеддера внутри головки твёрдого сыра.
– Теперь представь себе, что твёрдый сыр — прозрачен, и ты получишь точную копию человеческого кокона, — подвёл он итог. — Диск чеддера проходит насквозь через всю головку сыра — от передней поверхности до задней.
– Точка сборки расположена высоко, примерно на уровне в три четверти высоты кокона, на его поверхности. Когда нагваль надавливает на эту точку интенсивной светимости, она углубляется в диск чеддера».
Узнаёте? «Кокон» – это Мировое Яйцо в его стихийной части (Сфера Стихий). Там, где указано «Джамбудвипа», пишем: «Точка сборки обычного человека, тональ».
Плоскость земли обозначаем как «человеческая полоса».
На севере, то есть спереди и внизу, расположен Просвет – одновременно источник Воли и щель, в которую входит смерть6.
Перемещение точки сборки внутри яйца будет «сдвигом»; выдвижение наружу, в эфирный и астральный слои, – «движением точки сборки».
То, что входит в Мировое Яйцо, помимо Джамбудвипы, именуется Неизвестное; Вселенский океан, в которое погружено Яйцо, – Непознаваемое.
Есть и деление на Правый и Левый мир7:
«Давая наставления своим ученикам, дон Хуан постоянно напоминал им, что вся деятельность шаманов древней Мексики основывалась на том представлении, что человек состоит из двух взаимодействующих между собой цельных тел, одно из которых находится слева, а другое — справа. <…>
Шаманы древней Мексики считали каждый вид энергии отдельным, самостоятельным телом. Они называли их «левым» и «правым». Особое внимание шаманы уделяли левому телу, полагая, что его можно эффективнее использовать в магических целях, поскольку оно имеет более подходящую для этого энергетическую конфигурацию».
Древнее учение о полном подобии макрокосма (космоса архетипической реальности) и микрокосма (человека) вполне допускает такое отождествление.
В учении дона Хуана в книгах Кастанеды наш физический мир (космос) таков для нас только в силу позиции «точки сборки» на нашем энергетическом (сиречь стихийном) теле («коконе»). Изменим позицию – и мир начнёт меняться, космос – разрушаться, но в какой-то момент соберётся другой. Перемещение точки сборки через кокон или за его пределы и станет путешествием в Иное.
Итак, посмотрим, как Кастанеда описывает внутреннюю географию в книге «Огонь изнутри».
Человеческая полоса занимает примерно 1/10 светящегося яйца, пересекая его.
Точка сборки находится на краю полосы на поверхности кокона со спины, почти на его вершине, условно с правой стороны. Тем самым движение вглубь воспринимается как движение справа налево (в архетипической картине мира это направление с юга на север).
Охваченное свечением осознания поле занимает значительную часть человеческой полосы. Это то, что называют правой стороной человека. Область обычного или приближенного к обычному состояния сознания.
При продвижении точки сборки «влево», то есть вглубь человеческой полосы, на определённом этапе собирается другая «большая полоса эманаций» – другой полноценный мир, отличный от нашего. Он отделён рубежом, который может восприниматься как стена тумана, пустыня с серными барханами. Но и до достижения этого рубежа «путник» встречает множество интересных феноменов и сознание его претерпевает радикальные изменения.
Сдвижение точки сборки по человеческой полосе может проходить по центру и по краям, последнее именуется «боковой сдвиг». В случае сдвижения по краям феномены будут восприниматься «антропоцентрично», через призму человеческого опыта и архетипов, по центру – безлично и «энергийно».