Мы подошли поближе.
– Извините, – крикнул я, – мы ищем хозяина микроавтобуса, он живет где-то на этом квартале, мы звонили ему по продаже.
Женщина подошла поближе.
– У нас тоже микроавтобус, но мой муж его не продает. А какого цвета?
– Белого, – сказал я.
– Нет, у нас синяя, только полоска белая. А кто же это может быть? – она задумалась. – А может это на следующем квартале? Там есть авто магазин. Да, скорее всего там. На нашем квартале микроавтобус только наш.
Мы поблагодарили и поехали на следующий квартал, где и остановились.
– То же не та, – сказал я. – Парень сказал с белыми полосками, а женщина сказала, с белой полосой.
– Тогда остается последний адрес? Но он же черт знает где, на той стороне города.
Мы поехали. Пришлось ехать долго, но адрес мы нашли, только с сюрпризом. Поэтому я остановился на следующем квартале. Мы вышли. Целый квартал занимала какая-то церковь, обнесенная высоким забором. Адрес принадлежал ей. Подойдя к железным массивным воротам, я прочитал вслух:
– Женский монастырь Святой Девы Марии. Вот это да!
Сзади кто-то посигналил. Мы обернулись, и увидели синий микроавтобус, с белыми полосками. За рулем сидела молодая девушка, а рядом, пожилая женщина. Поравнявшись с нами, женщина опустила окно и спросила:
– Вы кого-то ищете?
– Да, – сразу вставила Кэт, – моя племянница хочет уйти в монастырь, уже два года как она ищет какой-нибудь.
– Но это частное владение. К тому же, мы не берем с улицы, и вообще у нас нет мест.
– Жаль, сказала Кэт, – может, вы знаете какой-то другой?
– Есть в соседнем городе, Святой Елены. Съездите туда.
Мы поблагодарили и отошли. Ворота открылись, и мы увидели небольшой дворик. Левая его часть была усажена розами, зато правая – заасфальтированная, как стоянка, туда и свернул микроавтобус. Двери закрылись.
Мы обошли всю территорию, но везде была эта высокая стена. Метра три, не меньше.
– Туда даже не подпрыгнешь, – сказал я Кэт.
– И ничего не видно. А вокруг – только частные дома, ни одной высотки.
– Надо хоть что-то узнать у соседей, – наконец, сказал я. – Что можно придумать?
– Я скажу, что моя сестра два года назад ушла в какой-то монастырь, и мы ее ищем. Только надо спрашивать у женщин, они разговорчивее. Кстати, ты заметил, что на той стороне есть один двухэтажный дом? Может с него что-то и видно?
Мы пошли туда и позвонили.
К нам вышла молодая девушка и сказала, что родители приедут только вечером.
Тут вступила Кэт со своей версией, и девушка подошла ближе.
– Да, это женский монастырь, но он всегда закрыт.
– Мы стучали, но никто не открыл. – Добавила Кэт.
– Они вообще какие-то странные, – продолжила девушка, – я иногда смотрела на них с крыши в бинокль. Там у них недалеко от входа небольшая церковь, а от нее идет как бы продолжение, типа одного длинного широкого здания, почти до конца участка. И больше ничего нет.
– А монашки?
– К сожалению, мне все не видно. Я только замечала, что их микроавтобус куда-то уезжает и приезжает. А вечером, всегда приезжают какие-то машины, новые и, наверное, дорогие. А потом и они уезжают. Странно все это.
– А мужчин не видели?
– Нет. Никогда. У них вообще тишина стоит гробовая, даже колокола нет. И никто не поет.
– А вы давно здесь живете? – спросил я.
– Давно. Только второй этаж папа построил в прошлом году.
Мы еще поговорили, поблагодарили ее и ушли. Сев в машину оба задумались.
– То, что машина именно та, нет сомнений. И описание женщин совпадает. Но как туда попасть? Это – вопрос.
– Джон, ты помнишь, она сказала, что к ним вечером приезжают машины и потом уезжают?
– Может родители? Или те, кто их спонсирует?
– Очень странно. Только вечером, как бы тайно. Надо бы подождать.
Я согласился, и мы поехали в кафе перекусить. Начинало темнеть, и мы встали на другом квартале, прямо на углу. Отсюда было все видно.
– Кэт, если они воруют и привозят сюда девчонок, что они могут с ними делать?
– Может проституция? Может вечером приезжают мужчины? Тогда все понятно. Надо подождать.
Прошел час, и ко входу подъехал Кадиллак. Окна были тонированные, но самое странное было то, что окно водителя было немного приоткрыто, и мы оба заметили женскую шляпку.
– Джон, за рулем женщина!
– Да, я вижу. Интересное дело.
Ворота открылись, поглотили машину и закрылись опять. Но ненадолго. Подъехал черный Мерседес. Окно водителя было спущено наполовину, и опять за рулем сидела женщина. Через час подъехала Тоуота, и мы уже знали, но убедились, что за рулем была женщина. Больше никто ни приезжал. Мы прождали два часа, пока ворота снова открылись.
– Кэт, запишешь номер, я поехал.
Это был первый Кадиллак, он уже собрался выезжать на дорогу, и пропускал меня.
– Записала, – сказал Кэт, – кстати, в машине никого не было, только женщина за рулем. Я даже немного ее разглядела. Немолодая, лет сорок или чуть больше, шляпка с черной вуалью, и темные очки.
– Темные очки ночью? – удивился я. Потом вернулся и стал на прежнюю позицию. Вскоре появился и Мерседес. Мы проделали тот же трюк.
– Джон, машина опять пустая, только пожилая женщина за рулем. Не смогла разглядеть.
– Давай вернемся, а за Тоуотой поедем. Куда же она нас приведет? Хотя и по номерам можно вычислить всех троих.
Мы опять вернулись и дождались последней машины. Пропустив нас, она свернула и ехала за нами.
– Джон, там уже девушка, лет тридцати. Не такая как те.
Я потихоньку сбавлял скорость и пропустил машину вперед. Мы ехали недолго, возле одного частного особняка она притормозила и повернула к въезду в гараж. Когда мы ее проезжали, двери, как на въезд, так и самого гаража, автоматически открывались.
– Круто, – сказал я. – Ты видела особняк? И везде автоматика. Запиши адрес, и поехали домой.
За день мы устали как черти. Быстро перекусив, мы пошли спать, даже забыв про прощальный поцелуй.
Наутро в офисе я позвонил своему бывшему другу, его забрали в другой участок, но мы иногда перезванивались.
– Узнаю, Джон, ты ведь теперь звезда! Видел тебя в газетах, круто ты все сделал. Кстати, у тебя для меня местечка не найдется?
– Дай пока самому раскрутиться, – засмеялся я, – может на следующий год. Кстати, ты мне не поможешь пробить трех человек по номерам машин?
– Раз плюнуть, давай номера.
Я продиктовал. Видимо он как раз сидел за компьютером.
– Записывай. Мэри Браун, 47 лет, президент фирмы МАТРИКС, незамужняя, детей нет… Потом Сьюзен Кельмер, 41 год, заместительница директора центрального банка, незамужняя, детей нет… и последняя, Кармен Макмилан, 30 лет, дочь владельца сети гостиниц, незамужняя, детей нет. Пиши адреса и телефоны, рабочие и домашние.
Я все записывал.
– Алан, ты гений, очень помог. – Наконец, поблагодарил его я.
– Значит, после нового года я тебе позвоню. Держи мне место. Если что, звони.
Мы сидели с Кэт и смотрели на список.
– Джон, если они в чем-то виноваты, и мы их откроем, нас грохнут обоих в тот же день, – испуганно произнесла Кэт.
– Вижу, – угрюмо сказал я. – Мы залезли туда, откуда нас никогда живыми не выпустят.
– И что будем делать?
Я задумался.
– Во-первых, никакого компромата у нас на них нет. Во-вторых, мы ищем не их, а пропавших детей. Может они все спонсоры этого монастыря? Надо забираться вовнутрь, любым образом. Только там все станет ясно.
Я перебирал все варианты, но ни один не походил. Лезть через стену было сумасбродством. Никто не знал, что там с той стороны. Там могли стоять как видеокамеры, так и сигнализация. Зацепиться за дно любой машины было тоже невозможно. Тем более, у нас не было даже схемы этого монастыря. Я был уверен, что все похищенные дети находятся внутри, но если как-нибудь выкрасть хоть одну, остальные испарятся, мы их всех просто спугнем. Я не знал главарей. Они могли просто убить всех детей, чтобы избавиться от улик.
– Кэт, мне ничего не приходит в голову. – Признался я. – Одна надежда на тебя.
– Я не волшебница, Джон.
– Ну, тогда ничего не остается, – вдруг осенило меня, – как повторить наш прошлый трюк. Заехать туда мы сможем. Или на их микроавтобусе, или на любой из трех машин, чьи номера мы уже знали. Конечно, их придется угнать. Лучше всего, конечно, микроавтобус. Проследим его, потом свалим двоих и закрутим им рты лентой, как в подвале. Прикуем там же, внутри машины. А потом надо будет действовать по обстоятельствам. То есть, валить всех подряд, заклеивать им рты и к чему-нибудь пристегивать. Не думаю, что там так много взрослых. А детей запереть всех в одной комнате.