Владелец виллы, аккуратно придерживая голову таинственного посетителя, постарался уложить его удобнее на мягкую траву газона.
В этот момент ему показалось, что его рука, касавшаяся затылка мужчины, испачкана в чем-то теплом и липком.
Рассмотрев руку внимательней в свете фонаря, он увидел темную кровь.
– Ах, чтоб тебя! – выругался он сквозь зубы и крикнул вслед убежавшей дежурной: – Катерина, аптечку, бинты, быстро!
И, обратившись к нежданному посетителю, заметил:
– У вас на голове кровь, разрешите, я осмотрю вашу рану!
– Нет, – слабо возразил раненый, приходя в себя и отводя его руку, – поздно, я потерял слишком много крови… Вы должны запомнить: надежды нет! Они меня убили, потому что я все понял… Я догадался! Стразы! Вы их найдете!.. Потом… Муассанит! Запомните, муассанит! Это все объясняет: результаты тестов, все!..
– Кто вы, откуда, как вас зовут? – настойчиво обратился к нему владелец виллы, не обращая внимания на его слова, произнесенные заплетающимся языком, словно в горячечном бреду. – Кто вас ударил, как это случилось?
– Меня?.. Неважно! Холландер, профессор Холландер, документы там, в пиджаке, – мужчина попытался повернуться, но застонал. – Музей… естественной истории!.. Черт с ними… Потом!.. Запомните и передайте другим: надежды больше…
В этот момент раненый вдруг судорожно вздрогнул всем телом, затем тело его обмякло, а взгляд широко раскрытых глаз застыл.
Сбежавшая вниз дежурная, держа в руках аптечку и бинты, взвизгнула было от страха, глядя на распростертое на газоне мертвое тело, но тут же зажала себе рот ладонью.
– Иди, Катюша, иди, – глухо проговорил, выпрямившись, владелец виллы. – Возвращайся за стойку. У нас есть гости, и им может понадобиться помощь консьержа. Здесь тебе больше делать нечего, дальше я сам.
Он проводил взглядом испуганную дежурную, потом достал из кармана пиджака айфон и, быстро набрав нужный номер, мрачно произнес в трубку по-английски:
– Старший инспектор? Смолев говорит. Боюсь вас расстроить, но нас с вами ждет бессонная ночь. Да. Убийство! Что? Вас это совершенно не расстраивает? Даже напротив? Ну, знаете, старший инспектор… Не могу разделить с вами вашего восторга. У меня на эту ночь были совсем другие планы… Вот именно! Вилла «Афродита». Умер у меня на руках. В том-то все и дело! Приезжайте! Да, вот еще что: вызывайте своих экспертов. «Скорую» мы уже вызвали. Жду, спасибо!
Закончив разговор, он еще какое-то время молча стоял над телом профессора Холландера, потом посмотрел куда-то наверх и, сокрушенно покачав головой, произнес загадочную фразу:
– И как это называется? Когда я говорил о подарке, я имел в виду совсем другое!
Часть первая
Благодаря твоим сомнениям совершенствуется мир.
Шри Ауробиндо, индийский мыслитель.
Для владельца виллы «Афродита» утро началось рано: в планах на день значилось посещение своего виноградника в долине, которым Смолев давно собирался заняться вплотную. Накопилось много вопросов, которые требовали ответов, но дела все не отпускали Алекса в долину. Наконец-то этот день пришел!
Он предвкушал, как увидит стройные ряды молодой лозы, за которой уже несколько месяцев так внимательно и трудолюбиво ухаживает его друг и помощник Димитрос, управляя виноградником в отсутствие хозяина. Но это отсутствие что-то совершенно неприлично затянулось.
Если Смолев и правда хочет вырастить отменный урожай винограда и сделать свое вино, то самое время начать разбираться в нюансах островного виноградарства.
Еще неделю назад они должны были обсудить с молодым Аманатидисом какие именно сорта стоит высадить на «экспериментальном участке» – пологом горном склоне, что по совету старого и опытного Иоанниса Спанидиса друзья отвели для тестирования привозных сортов. Опять же Иоаннис обещал провести со Смолевым мастер-класс, показать, как именно надо ухаживать за лозой, как ее необходимо правильно обрезать и подкармливать.
Далеко не к каждому «чужаку» лучший винодел острова проникнется таким доверием. Дольше откладывать просто невозможно. Все, хватит, его управляющая – Рыжая Соня справится здесь и без него, а в таверне и на кухне царит Петрос – повар от Бога. Манн вернулся в Афины, уже несколько дней от него нет вестей. Если бы не вчерашнее трагическое происшествие с Холландером, состояние Смолева можно было бы с чистой совестью определить как безмятежное. Но и теперь он был твердо настроен не дать этому происшествию спутать свои планы.
Поэтому Смолев проснулся ни свет ни заря, быстренько принял душ и спустился на завтрак, который для него накрыли отдельно за хозяйским столиком на нижней террасе виллы.
Но не успев выпить и первую чашку кофе, Алекс с удивлением заметил знакомую мешковатую фигуру, маячившую у входа.
– Проходите, старший инспектор, проходите, не стесняйтесь, – дружелюбно произнес Смолев, приподнимаясь из-за стола и призывно маша рукой начальнику уголовной полиции острова, который тоскливо застыл на пороге террасы, переминаясь с ноги на ногу, никак не решаясь войти и потревожить владельца виллы во время завтрака. – Давайте позавтракаем вместе! Пожалуйста, присаживайтесь, вот как раз свободный стул! Прошу! Кофе?
Старший инспектор благодарно кивнул и скромно присел на краешек стула, устало обмахиваясь огромным белоснежным платком, больше похожим на среднего размера наволочку.
Теодорос Антонидис, будучи по происхождению греком с севера материка, где зимой температура могла упасть и до минусовых значений, – совершенно немыслимое дело для Киклад, – никак не мог акклиматизироваться и привыкнуть к погоде на острове: он беспрестанно потел и носил с собой дюжину платков, перекладывая их по мере использования из правого бездонного кармана своего мешковатого льняного костюма в столь же вместительный левый.
Смолев кивнул официантке, которая обслуживала хозяйский столик, и перед стеснительным полицейским на столе быстро возникли все необходимые приборы для завтрака и большая кружка дымящегося ароматного напитка, черного с двумя кусочками коричневого виноградного сахара: вкусы инспектора полиции были хорошо знакомы обслуживающему персоналу виллы.
– Доброе утро, благодарю вас, Алекс, – проникновенно произнес Теодорос Антонидис, делая большой глоток из кружки и блаженно жмуря глаза от удовольствия.
Несколько минут они завтракали в полном молчании, отдавая должное трудам повара.
Вернее сказать, завтракал Алекс: он съел небольшой омлет с копчеными колбасками, пару круассанов и на десерт – легкий местный йогурт со свежей клубникой.
Старший инспектор, похоже, еще не успевший как следует проголодаться, с наслаждением пил кофе кружку за кружкой.
По покрасневшим белкам его глаз, бледному лицу и, особенно, по помятому костюму Смолев сделал вывод, что полицейский, скорее всего, еще не ложился. Видимо, бедолага мотался всю ночь между местом преступления, полицейским участком и больницей, где местный патологоанатом проводил вскрытие погибшего профессора Холландера. Возможно, ему удалось в лучшем случае прикорнуть на несколько минут в ожидании заключения патологоанатома или в полицейском автомобиле, или на неудобных металлических стульях в морге, свернув свой пиджак и подложив его под голову. По всему было видно, что прогноз Смолева по поводу ожидавшей старшего инспектора бессонной ночи оправдался на все сто.
Сам владелец виллы «Афродита», впрочем, тоже заснул глубоко заполночь, вернувшись на виллу лишь после того, как закончил в полицейском участке все формальности в связи с возникшими трагическими обстоятельствами. Он дал подробные свидетельские показания, ничего не забыв и, уж тем более, не утаив.