«И чего этим художникам надо? – с удивлением подумал Дожан. – Вечно они стремятся к совершенству, вечно недовольны собой. А это приводит к
непорядку».
Дожан Болд заглянул на кухню, где повара уже заканчивали приготовление завтрака на двести персон. Здесь дворецкий дал кое-какие указания
главному повару Уилбу, а затем вышел из дворца, чтобы подышать свежим воздухом.
Солнце только что поднялось над черепичными крышами Стелларии. Это был красивей-ший город, во многом превосходящий даже столицу Волшебной
страны, Изумрудный город. Правда, в башнях Стелларии не сверкали изумруды, но зато все шпили были покрыты чистым золотом. Стены домов украшали
затейливые орнаменты, отчего здания походили на огромные шкатулки. Улицы были широкими, площади просторными. По приказу Стеллы зодчие возвели
несколько больших гостиниц, где гости столицы всегда могли найти свободную комнату. Кроме того, в городе было множество школ, в которых дети со
всей страны обучались различным искусствам.
Дожан Болд постоял несколько минут возле парадных дверей и уже повернулся, чтобы возвратиться во дворец, как вдруг услышал чей-то низкий, чуть
шепелявый голос:
– Болд, подойдите ко мне. Да куда вы смотрите, старый филин!
Дворецкий слегка вздрогнул. Оглянувшись, он увидел пожилую женщину, медленно под-нимающуюся по широкой мраморной лестнице. Ее сопровождал
молодой Болтун с длинными белокурыми волосами и удивительно красивыми чертами лица. Он был одет в бархатный кос-тюм коричневого цвета с белым
жабо и кружевными оборками на рукавах белоснежной рубаш-ки. Глаза у юноши были большими и синими, а ресницы – черными и длинными. Красавчика
звали Роголд, он был племянником первой фрейлины Шарлоты.
Старая Шарлота была самой умной, самой ворчливой и самой проницательной дамой Розовой страны. Она пришла во дворец Стеллы еще девочкой и быстро
взяла верх над другими придворными. От ее властного, проницательного взгляда робел даже Дожан Болд.
Засуетившись, дворецкий хотел было позвать слуг, помочь Роголду вести старую фрейли-ну, но потом решил сделать это сам. Он торопливо спустился
навстречу Шарлоте и взял ее под левую руку. Вместе с Роголдом они потихоньку, с несколькими остановками, поднялись к па-радным дверям и вошли во
дворец. Там Шарлота опустилась в первое же попавшееся кресло и, отдышавшись, заявила:
– Все, любезные государи, больше я за город не поеду и тем паче не стану ночевать в дере-венской гостинице. Стара я уже трястись по
проселочным-то дорогам. Да и к чему? Сколько сил я положила, чтобы найти невесту моему племянничку, а этот олух от всех красавиц нос воротит.
Лорона из деревни Васильки – такая милая девушка, а ты толком и рассмотреть-то ее не поже-лал. И чего тебе надо, дурачок?
Роголд принял одну из своих многочисленных изящных поз. Уперев левую руку в бок, он картинно откинул голову и приложил ладонь правой руки ко
лбу.
– Ох, до чего же я несчастен! – простонал он. – Три года ищу я подругу жизни, но увы – ни одна не может сравниться со мной красотой. Ужель я
виноват, что любая выглядит рядом со мной дурнушкой?
Дворецкий с легкой насмешкой посмотрел на племянника первой фрейлины.
– О ваших страданиях, дорогой Роголд, наслышана вся Стеллария, – с мнимым сочувстви-ем произнес он. – Как тут не вспомнить мудрую поговорку: не
родись красивым, а родись счаст-ливым!
Юноша принял другую позу – позу глубокого отчаяния. Он чуть отставил назад левую но-гу, слегка сгорбился, поник головой и закрыл лицо руками.
– О, как вы правы, уважаемый Болд! Я самый несчастный из Болтунов.