Сейчас Юксаре главным образом был настроен поесть. Мы направились к банке Шнырька, где на видавшей виды шахматной доске красовался остывший омлет.
– Утром я приготовил очень хороший пудинг, – стал объяснять Шнырек. – Но, к сожалению, он исчез. А это так называемый ленивый омлет!
Омлет был подан на крышках от консервных банок, и пока мы его ели, Шнырек выжидающе смотрел на нас. Фредриксон жевал долго и старательно, и вид у него был довольно странный. Наконец он сказал:
– Племянник, мне попалось что‑то твердое!
– Твердое? – удивился Шнырек. – Должно быть, это из моей коллекции… Выплюнь! Выплюнь скорей!
Фредриксон выплюнул, и мы увидели на его «тарелочке» два черных зубчатых предмета.
– Извини, пожалуйста! – воскликнул его племянник. – Это всего‑навсего мои шестеренки! Хорошо, что ты их не проглотил!
Но Фредриксон не отвечал. Сморщив лоб, он долго смотрел вдаль. И тогда Шнырек заплакал.
– Постарайся, пожалуйста, его извинить, – сказал Юксаре. – Видишь, он ужас как расстроился.
– Извинить? – воскликнул Фредриксон. – За что же?!
Он тут же вытащил бумагу и перо и стал показывать нам, куда надо поместить шестеренки, чтобы заставить крутиться винт с лопастями и пароходные колеса. (Надеюсь, вы понимаете, что начертил Фредриксон.)
||
|
| | |
| | |
() | | \ | |
+ – |/\/\/ – – – \/\/\|]|]
() | |//\ |
| | |
|||
|
||
– Подумать только! – закричал Шнырек. – Мои шестеренки пригодились для изобретения Фредриксона! Непостижимо!
Мы закончили обед в хорошем настроении. Воодушевленный этим происшествием, племянник Фредриксона надел свой самый большой передник и тут же принялся красить «Морской оркестр» в красный цвет. Шнырек так старался, что и пароход, и земля, и изрядная часть орешника стали красными. А такого перемазанного в красный цвет зверька, как Шнырек, мне в жизни видеть не приходилось. Название парохода он нарисовал небесно‑голубой краской.
Когда все было готово, Фредриксон пришел взглянуть на работу племянника.
– Ну как, красиво? – взволнованно спрашивал Шнырек. – Я очень старался. Я вложил всю душу, всего себя в эту работу.
– Оно и видно, – буркнул Фредриксон, поглядев на перепачканного с головы до ног племянника. Он посмотрел также на кривую ватерлинию и хмыкнул: – Хм! – Затем, взглянув на название парохода, снова хмыкнул: – Хм! Хм!
– Я неправильно написал? – забеспокоился Шнырек. – Скажи что‑нибудь, а то я снова заплачу! Извини! «Морской оркестр» – такие трудные слова!
– «М‑р‑з‑с‑к‑о‑й а‑р‑к‑е‑с‑т‑р», – прочитал вслух Фредриксон и, еще немного подумав, сказал: – Успокойся. Сойдет.
Шнырек вздохнул с облегчением и остатками краски выкрасил кофейную банку.
А вечером Фредриксон пошел проверять сеть в ручье. Представьте себе наше удивление, когда мы обнаружили в сети маленькии нактоуз, а в нем – анероид!..
* * *
Тут Муми‑папа закрыл тетрадь и выжидающе взглянул на своих слушателей.
– Ну как, нравится? – спросил он.
– По‑моему, это будет необыкновенно интересная книга, – серьезно сказал Муми‑тролль.
Он лежал на спине в сиреневой беседке и смотрел на пчел; было тепло, стояло полное безветрие.
– Но кое‑что ты, наверное, выдумал, – заметил Снифф.
– Неправда! – возмутился Муми‑папа.