Не обошлось и без открытого рынка Камвала. Шум и гомон, резвящиеся дети, палатки с конусообразными крышами, где можно было найти различные сувениры, довершили визит в страну.
Всего несколько сумбурных дней в этом причудливом месте словно зажгли потаенные искры в глазах приезжих. У каждого жила своя надежда, связанная с произошедшим маленьким приключением, все они возвращались назад с неожиданно вспыхнувшей мечтой.
В вечер перед отъездом Амалия и Арсений сидели на улице в уютных креслах и наблюдали, как служители гостиницы со всякими приспособлениями обрабатывают местность от комаров.
– Теперь у меня будет, что стоящего рассказать друзьям, – она удовлетворенно кивнула самой себе.
– Понравилось? – искоса взглянул на нее молодой человек.
– Конечно, разве можно спрашивать? Но ведь и вам пришлось здесь по душе?
– Пожалуй, что и так, – в голосе Арсения сквозила тихая грусть.
– Слышу явную тоску, – критически отозвалась Амалия. – Только не пойму, это от того, что нужно уезжать, или от того, что теперь не удастся так легко отделаться от этого места?
– Какая ты конкретная, – рассмеялся начальник. – Просто ты права, здесь очень хорошо. Не так, чтобы приехать отдохнуть на пару дней и забыть, а более глубоко что ли. Западает в душу. Все эти люди, они такие настоящие. Понимаю, звучит глупо. Но в этой стране словно больше ценят свободу, которую странным бонусом им предоставила нелегкая и полуголодная жизнь, чем у нас, где от нее стараются избавиться, еще и приплатив. Здесь человек и планета едины. Тут, наверное, каждый день можно просыпаться и чувствовать, что действительно живешь и не зря. А в мегаполисах знаменитых стран есть только мрачные стены, куда мы так старательно упрятываем самих себя. Нет, я нисколько не пропагандирую отшельничество и аскетизм, однако во всем должна быть мера, а еще умение отпускать на волю собственную душу. Но люди почему-то от этого усердно убегают и прячутся за работой, бытовыми делами и бессмысленными развлечениями. В Москве я не замечал разрастания пагубной тенденции в полной мере, но приехав сюда и увидев такой резонанс, вдруг понял всю ничтожность роскоши, вернее ее холодность и пустоту, – он удрученно замолчал.
– Кхм, деньги – это хорошо, без них не менее холодно и пусто, – сказала девушка. – Но нельзя превращать их в фетиш, предмет поклонения и смысл существования. С этого и начинается наше самолично объявленное рабство. Возможно, ваш отец был счастливым человеком, так как умел и брать деньги, и расставаться с ними в равной мере, а еще не забывал о том, что не они делают нас личностями. Поэтому доставшееся ему наследство гармонично соединилось с интересами, которые тот не только не забросил, а развил с появившимися возможностями. Думаю, Игорю Григорьевичу можно сказать спасибо, раз вы все-таки осознали главное. Если это останется в вашем сердце, то и в самом урбанизированном центре Москвы ощущение свободы и единения с миром уже не покинет.
Угас вечер, потухли огни, и Африка задремала, приглашая и всех остальных разделить ее умиротворение. Домой Арсений вернулся с вполне четкими желаниями и представлениями, что же делать дальше. Через несколько дней киоски на улицах Москвы заполонили газеты с заголовками: «Изумрудный король, наконец, дорос до своего трона».
Глава 7. Новая любовь
Современные развивающиеся страны за историю своего существования имели и имеют множество проблем, породивших именно ту экономическую и жизненную ситуации, которые творились на текущий момент.
Капиталистическая экспансия Африки стала как силой разрушительной для этого материка, так и в определенной мере освободительной, поскольку европейские и им подобные страны далеко не сразу заинтересовал вопрос исключительно полезных ископаемых.
В середине 15 века Африка получила страшную «заразу», носившую название работорговля. До этого времени с континента вывозились как правило небольшие партии невольников и основной частью из Тропической Африки, с острова Занзибара в страны Ближнего и Среднего Востока, Египет, Индию. Товаром становились предпочтительно жертвы долговой зависимости и военнопленные. Система жизни по принципу «домашнего рабства» в некоторых африканских государствах сохранялась вплоть до середины 20 века.
Но дальше размах стал поистине ужасающим. На лиссабонский рынок невольники с материка впервые попали благодаря португальцам в 1442 году. Когда в мире произошло увеличение добычи рудных ископаемых, расширение плантационных хозяйств, а на островах Карибского бассейна, в странах Южной и Центральной Америки случилось массовое истребление местного населения, то резко возросла потребность в новой рабочей силе.
В 17 веке на арену работорговли активно вышли французы, англичане, датчане, голландцы и купцы германских городов, что к 18 веку привело к немыслимому расцвету эксплуатации. Основными территориями, откуда вывозились люди, стали бассейн реки Конго, внутренние районы Западной Африки, Ангола, Мозамбик. Таким образом, современную Замбию в довершение к иным трудностям не обошла и эта печальная участь.
Все это послужило причиной невосполнимого урона, задержавшего как нормальное социально-экономическое развитие, так и собственно историческое. Демографический баланс оказался сильно нарушен, поскольку, разумеется, вывозили именно ту часть населения, которая представлялась наиболее физически работоспособной.
Если посмотреть на данные ученых, то можно увидеть по-настоящему пугающую цифру – 100 000 000 человек увезли насильно из Африки.
Движение протеста против рабства возникло в Европе только в конце 18 века, но запрет на собственно работорговлю появился значительно позже. Соответствующие документы в странах, эксплуатирующих чужую рабочую силу, издавались на протяжении всего полувека. Но проблемы в корне это так и не решило, поскольку длительное время после продолжалась контрабандная работорговля.
Сейчас действительно концом той эпохи можно считать Брюссельскую конференцию 1889 – 1890 годов, где провозгласился запрет работорговли и борьба с тайным вывозом людей из Африки.
Вот только, к сожалению, мотивы на принятие подобных решений были в большей степени отнюдь не гуманными. Колониальный период в те годы уже значительно продиктовал потребность в настоящей силе и на самом материке, поскольку все вновь открываемые месторождения сулили значительные богатства, а значит, теперь кому-то следовало трудиться и здесь. История приняла новый сложный оборот.
С последней поездки отношение Арсения Игоревича ко многим вещам изменилось. Выросший в определенной среде, молодой человек прекрасно понимал, что нынешняя печальная ситуация в Замбии прямое последствие дела рук людей других стран, и в первую очередь подобных ему. Власть имеющие никогда не скупились на способы в достижении своего положения и увеличения богатства. Многие до сих пор продолжали использовать бедные страны как хороший источник дешевой рабочей силы. Да, формально все эти люди были свободны, получали определенную зарплату, но если поставить на одну чашу весов их уровень и уровень жителей развитых стран, то не приходилось сомневаться, какая перевесит, а вернее даже просто напрочь опрокинет вторую.
Но дело оказывалось даже не в самой Африке, а в определенном менталитете в принципе. Те, кто строил свою политику подобным образом, считали, что они благодетели, а все им только обязаны. Это прослеживалось везде, в том числе и в современной России. Ходить за примерами далеко не требовалось. Владельцы и руководители многих фирм платили своим сотрудникам небольшие зарплаты, заваливали работой за двоих, а то и за троих, спрашивали сверх меры и только и искали повод, чтобы то премию уменьшить или еще какой материальный штраф наложить. Зато очень значительные доходы благополучно стекались в главные руки. Им бы и подумать, что не будь всех этих простых служащих, маленьких людей, то весь их бизнес просто рухнул бы как карточный домик, ибо именно усилиями тех в первую очередь продолжала функционировать вся эта гигантская машина. Но так думать было не принято, общее правило, наоборот, призывало забирать себе почти весь урожай и требовать еще большего.