Стоны, вздохи и снова плач.
От этого звука слезы едва не потекли у меня из глаз. Затем все стихло, послышался… шорох. Шаги.
Мы бросились бежать.
Подбежав к машине, мы прыгнули внутрь.
— Ради бога! — прошипел Рой.
Он наклонился, пригнув мою голову. Человек-чудовище вышел из церкви и побежал один через пустынную улицу.
Добравшись до ворот кладбища, он обернулся. Проезжавшая мимо машина поймала его в лучи своих фар, как в лучи театральных софитов. Он застыл на месте, немного помедлил, а
затем исчез в кладбищенской тьме.
Вдалеке, за дверьми церкви, мелькала чья-то тень, потом свечи погасли, двери закрылись.
Мы с Роем переглянулись.
— Боже мой! — произнес я. — Как велики должны быть грехи, чтобы исповедоваться в столь поздний час! А этот плач! Ты слышал? Как думаешь, может, он пришел простить Господа
за свое лицо?
— Свое лицо. Ах да, да, — сказал Рой. — Мне просто необходимо выяснить, что он затевает, я не могу его упустить!
И Рой снова вышел из машины.
— Рой!
— Ты что, не понимаешь, болван? — закричал Рой. — Он — это наш фильм, наш монстр! А вдруг он улизнет? Черт!
И помчался через улицу.
«Дурак! — подумал я. — Что он делает?»
Но я побоялся окликнуть его в этот поздний час, ведь было далеко за полночь. Рой перепрыгнул через ограду кладбища и погрузился во тьму, как утопленник в воду. Я так
подскочил на своем сиденье, что ударился головой о крышу машины и с проклятиями упал на место; Рой, черт тебя возьми. Черт тебя возьми, Рой.
«А вдруг сейчас подъедет полицейский патруль, — думал я, — и спросит: что это вы тут делаете? Что я отвечу? Жду Роя. Он пошел на кладбище, через минуту вернется.
Вернется? Точно вернется? Конечно, стоит только немного подождать!»
Я подождал. Пять минут. Десять.
А потом — я не поверил своим глазам — появился Рой, и двигался он так, словно его обработали электрошоком.
Он шел через улицу медленно, как во сне, и даже не заметил, как его рука повернула ручку и открыла дверцу машины. Он сел на переднее сиденье, пристально глядя в сторону
кладбища.
— Рой?
Не слышит.
— Что ты там такое увидел, куда ты смотришь?
Нет ответа.
— Он что, оно… гонится за тобой?
Молчание.
— Рой! — Я потряс его за локоть. — Говори! Что там?!
— Он, — произнес Рой.
— Ну и?
— Ты не поверишь, — сказал Рой.
— Я поверю.
— Нет. Успокойся. Теперь он мой. Что за монстр будет у нас, юнга!
Наконец он повернулся и посмотрел на меня: глаза его горели, а душа проступала на щеках и губах ярким румянцем.
— Ну что, дружище, сделаем фильм?
— Сделаем?
— О да! — воскликнул он, воодушевленный своим открытием.
— И это все, что ты можешь сказать? Ничего о том, что случилось на кладбище, о том, что ты там видел? Просто: «о да»?
— О! — произнес Рой, вновь обратив немигающий взгляд в сторону кладбища. — Да.
В мощеном дворике церкви погасли огни, и она погрузилась во тьму. Улица погрузилась во тьму. Яркие краски на лице моего друга потухли. Кладбище полнилось ночными тенями,
растушеванными на рассветных закраинах.
— Да, — прошептал Рой.
И мы поехали домой.
— Жду не дождусь, чтобы добраться до своей глины, — сказал он.