В период с начала 1990-х по начало 2000-х годов в отечественной лингвистике сложились четыре главных подхода к изучению текста, соответственно, и четыре образа его понимания.
Теперь понимание категорий и признаков текста связано с общим пониманием текста как лингвистического явления. В связи с этим выделяются следующие подходы: 1) традиционно-грамматический; 2) общелингвистический; 3) психологический; 4) коммуникативно-деятельностный.
Различные школы рассматривают текст с определенных, порой – противоположных позиций. Хотя можно выделить две основные тенденции; первая – рассмотрение текста как знаковой структуры; вторая – как деятельностного акта. В первом случае текст представляет собой последовательность знаков. Во втором – анализируется как микроструктура, динамическая единица, и для его анализа применяется функциональный метод.
В самом общем виде подходы авторов, чьи труды показательны для второго подхода [Каменская 1990; Лотман 1996; Дымарский 1999; Николаева 2000], можно представить в виде следующей таблицы.
Таблица 1. Подходы к изучению текста в 1990 – начале 2000 гг.
Стоит заметить, что в первом десятилетии 2000-х годов устанавливаются два основных пути исследования: текста – как инструмента познания (дешифровка текста, репрезентативный подход) и самого по себе, его внутренней структуры, текста как автономной реальности (имманентный подход).
Особое место в исследованиях 1990-х – начала 2000-х годов занимают лингвистические исследования художественного текста; на наш взгляд, потому, что автор художественного текста на большую глубину «прячет» неявные, нетривиальные смыслы субъектности, времени, адресности, в широком смысле субъективности и т. д. Другими словами, именно экспликация семантики художественного текста более всего трудна, актуальна и более всего добавляет знания о тексте как таковом.
Для нас чрезвычайно важно типологическое деление текстов на художественные и нехудожественные. При этом понимаем текст, прежде всего, как деятельностный акт (коммуникативный аспект, «держащий за руку» аспект психологический), который – нельзя это «выводить за скобки» – имеет знаковую природу (грамматический аспект) и опирается на традицию и узус (общефилологический аспект).
В первом десятилетии 2000-х годов находят определенное законченное выражение исследования А. В. Бондарко, объединенные дисциплинарным термином функциональная грамматика, начавшиеся, пожалуй, еще в конце 1950-х годов и имевшие в виду следующие вопросы:
«1) стратификация семантики, в частности, соотношение понятий «план содержания текста» и «смысл текста»;
2) взаимодействие системы и среды (в связи с вопросом о тексте и дискурсе);
3) функции на уровне словоформ и на уровнях высказывания и целостного текста;
4) анализ фактов языка и речи на основе понятий инварианта и прототипа» [Бондарко 2001, 4].
Представляется, что это не только сегодняшние главные вопросы функциональной грамматики, но и лингвистики текста. Хотя, естественно, различные лингвистические школы используют разные подходы и инструменты для исследования вышеуказанных вопросов.
Почему к началу XXI века именно текст, а то и более широкое явление – дискурс, становится основным объектом лингвистических исследований, активно тесня «предложение» и «словоформу»?
«Науку часто сравнивают с кораблем, который время от времени перестраивается сверху донизу, оставаясь все время на плаву» [Апресян 1966, 280]. Приводя эту цитату, О. Г. Ревзина пишет (на наш взгляд, несколько преувеличивая): «К концу ХХ века язык как знаковая система перестает быть в центре исследовательских интересов. Лингвистика вновь тяготеет к соединению с психологией и социологией. Когнитивистика отказывается от соссюровских дихотомий язык-речь, синхрония-диахрония, синтаксис-семантика, лексика-грамматика, объявляет язык одной из когнитивных способностей человека (наряду с ощущениями, восприятием, памятью, эмоциями, мышлением); а лингвистику – частью междисциплинарной науки когнитологии (когнитивистики) ….» [Ревзина 2004, 11].
Надо полагать, что формальный грамматический уровень многих языков, в том числе русского, к концу XX века оказался действительно уже хорошо изученным. Прогресс в науке существует, и его не остановить, и именно результаты многовременных трудов и подвигнули лингвистику расширяться, вовлекать в свои проблемы других научных дисциплин.
Но, в общем-то, текст – это высшая грамматическая единица, строгий лингвистический объект, согласятся с этим как представители «новой волны», так и самые традиционные из традиционных лингвистов, или нет. Текст обладает тем набором сложенных в категориальные парадигмы собственных знаков, которые являются средством человеческого общения, в полном соответствии с академическим определением человеческого языка. Дискурс, с его бесконечными коннотациями и выходами в социум и психологию личности и межличностную, с его слоями интертекстуальных щупалец, как метко заметил Мишель Фуко: «грандиозный, нескончаемый и необузданный» [Фуко 1996, 78], – наверное, все-таки необходимо помогает исследованию текста, всех трех его главных сторон – содержательной, конструктивной и выразительной, но собственно лингвистическим объектом не является.
Итак, текст как лингвистический объект является триединством своих содержательной, конструктивной и выразительной сторон. Целью автора текста является перемещение всех видов информации – от рациональной до эмоциональной и даже под- и бессознательной, то есть целью создания любого текста является коммуникация. Основой практического текстостроительства является эксплицированная тема-рематическая динамика, видимым (выраженным), а чаще имплицитным средством текстообразования является и авторское начало, на лингвистическом уровне более имеющее модусную природу, нежели диктумную.
Вопрос о категориях текста является дискуссионным и, видимо, еще долго будет таковым оставаться, поэтому в данной работе объявим закрытый (безусловно, только в рамках нашей собственной теории, хотя и рабочий) список главных, фундаментальных категорий текста.
Категории текста в динамическом аспекте, рождающегося текста, «тканья текста» (текстообразование как со стороны порождения, так и со стороны восприятия): тематическая основа, рематический уток, авторское начало.
Фундаментальные лингвистические категории текста как уже порожденного объекта, категории текста в статическом гармоническом аспекте: Адресант и Адресат; Хронотоп; Событие; Актант; Диктум и Модус.
Экстралингвистических, то есть не говорящих напрямую о языке как таковом, но в то же время прямо релевантных лингвистическому представлению о тексте категорий текста можно собрать много. Во-первых, это важнейшая экстралигвистическая категория текста – жанр. Здесь и широко понимая информативность, лингвистически это, с одной стороны, часть диктума текста: в свою очередь имеет подкатегории – диктумно-репродуктивную, диктумно-фактуальную, диктумно-концептуальную; с другой стороны, это часть модуса (здесь заметим, что популярная у других авторов классификаций оценка входит у нас в одну из категорий модуса – оценочную; волюнтативное содержание – в императивный модус; вопросно-ответное содержание может входить в персуазивность, а может в императивный модус, и т.п.). Здесь и членимость как приложимая к тексту общенаучная категория общего и частного: текст, как матрешка в матрешке, делится на входящие друг в друга части или тома, главы или разделы, главки или параграфы, эпизоды или фрагменты, сложные синтаксические целые или абзацы, высказывания или предложения, словоформы. Тут же общенаучная или в широком смысле логическая категория связности: на грамматическом уровне это внутритекстовые скрепы: союзы, анафоры и под.; на содержательном – большой список объектов: и интертекстуальные связи, и коннотации, и тема-рематические прогрессии, и сюжет художественного текста, рассмотренный как сложная пропозиция, и функциональные содержательные скрепы нехудожественного текста, и единство внутритекстового стиля и повторы стилистических приемов и выдвижений, и т. д. И культурологическая категория тезауруса, в тексте часто имеющая вид пресуппозиции, проще говоря: фоновых знаний – как автора, так и адресанта; а кроме того, вид тезауруса как дихотомии «свой – чужой», то есть национальной, локальной и др. традиции. И общенаучные категории континуума (связных рядов), прямой и обратной перспективы (проспекции и ретроспекции), общеэстетические категории экспрессивности и импрессивности; пропорциональности (гармоничности, гештальт-качества), дополнения-усиления-контраста; минимальности-монументальности и под. Здесь же этические категории сакрального-профанного, высокого-низкого, зла и блага. И психологические (антропологические) категории интереса-равнодушия, компетентности-некомпетентности автора и адресата, семиотическая категория полизнаковости (в простейшем своем виде: текст с картинками и текст без картинок), и историко-культурологическая категория «мировоззрения эпохи», исходя из которой, можно правильно интерпретировать текст, и другие герменевтические категории, и т.д., и т. п. (вспомним о семнадцати науках, изучающих феномен текста).