Марьям, много ходившая по коридором дворца, наблюдала, как внезапно возникали то тут, то там группы придворных обоих полов, которые взволнованно обсуждали происходящее и возможности последствий. Некоторые уже открыто призывали направить делегацию к князю Азату, когда он явится во дворец, чтобы выразить свое верноподданство. Иные просто обсуждали такую возможность, не решаясь придти к твердому мнению. Большинство же было в тревоге от предстоящих во дворце перемен и обсуждали возможность спасения правительницы, которая всегда была благосклонна к ним и справедлива. Своими наблюдениями она делилась с правительницей.
– Говоришь, большинство придворных взволнованы моей судьбой и сейчас думают о том, как оказать мне помощь? – С явным удовлетворением отмечала Зейна. – Выходит, не так уж и плохо я правила своей страной. Только дядя мужа моего, Азат, вечно ворчал, что управление народом не дело женщины. И все старался делать мне какие-то наставления, пользуясь близостью родства и любовью к нему моего покойного мужа, в память о котором я и прощала ему многое.
– В основном твои подданные верны тебе, правительница Зейна. Можешь быть в том совершенно уверенной. – Подтвердила Марьям.
«Когда ты узнаешь, кто был в это время рядом с тобой, и почему все произошло именно так, как произошло, ты будешь немало удивлена!» – Подумала Марьям, оставляя правительницу одну в тронном зале, куда уже рвались те, кто «знал», что происходит, но не мог говорить о том при ней. Думая, что правительница сама проговорится и призовет их тем к диалогу, они находили любой повод, чтобы явиться к ней. Но правительница говорила только о делах и никак не выдавала своих чувств, а, тем более, не говорила о них даже с самыми близкими людьми.
Неспокойная ночь во ворце предшествовала появлению первых вызванных правительницей гостей. Пока они являлись к трону выразить свое почтение Зейне, придворные набрасывались с расспросами на сопровождавших их людей, чтобы получить более полную информацию о том, что же готовится во дворце.
Наступление кончины принца уже ни у кого не вызывало сомнения. По этой причине некоторые из придворных отлучились из дворца под благовидными предлогами. Они занялись подготовкой своих семей к срочному отъезду из Тамыша, укладывая в дорожные возы все самое необходимое и держа их запряженными на изготовку. Только не ведомо было никому о том, что знакомые им стражники у ворот уже заменены были на воинов из личной охраны правительницы, которые не подчинялись никому, кроме нее и им было дано указание никого из города не выпускать.
К вечеру во дворец прибыл и князь Азат. Сопровождавший его большой отряд конных воинов, он оставил под стенами города, а сам явился к Зейне только с тремя своими сыновьями.
– Отчего, дядя, ты привел с собой так много воинов? —
Поинтересовалась Зейна, которой уже успели доложить наблюдатели с городских стен. – Мир ведь на дворе. Все спокойно вокруг.
– Мало ли что может произойти, когда пройдет поминальная неделя, во время которой все обязаны соблюдать строгий мир. Не только доброжелатели есть у тебя в этой земле, племянница. Можешь быть в том уверена. Не было таких правителей и никогда не будет, чтобы их любил весь подданный народ. Кто же должен думать о судьбе супруги своего племянника, как не их заботливый дядюшка? – Важно отвечал князь.
– Верно говоришь дядя. Мне приятны твои слова. – Зейна приветливо улыбнулась князю. – А пока я обниму своих двоюродных братьев. Может быть, кто-то из них разделит со мной трон, когда я останусь одна.
Последняя фраза правительницы исказила лицо князя еле сдерживаемым гневом, выдавая его нежелание наступления таких событий. Ведь, законы Лабундии позволяли такой ход. Если вдовствующая правительница возьмет себе в мужья одного из мужчин своего рода, то трон сохраняется за ней до ее кончины, а взятый ей в мужья родственник до самой ее смерти будет ходить в принцах. Если же от их брака появятся дети, то престол достанется в наследство старшему ребенку мужского пола. Таков закон! А правительница знает законы страны не хуже самого князя.
– Я возьму в мужья твоего старшего сына, дядя. – Заверила Зейна.
– Он совсем еще юнец. Почти ровесник твоего сына. Может быть, лучше нам двоим объединить наши судьбы? – Запротестовал Азат.
– Престолу нужен будет наследник. А сможешь ли ты в таком преклонном возрасте обеспечить его трону? Ты же младший брат отца моего покойного мужа. Такое не годится. Я еще молода и полна сил. Я возьму твоего старшего. Так и решим, когда придет срок! – Твердо заявила Зейна.
– Передумай, правительница! Прими предложение князя! – С этими словами вперед выступил плешивый человек в длинном халате и начал манипулировать руками перед лицом правительницы. Та отступила назад и тяжело опустилась на трон, словно у нее подкосились ноги. А человек в халате обернулся к Азату. – Все будет по-твоему, князь. Верный тебе Асан сдержит свое слово.
– Будь по-твоему, дядя. – Вдруг, словно очнувшись,
произнесла правительница. – А теперь оставьте меня одну.
– Если не получится получить трон сразу, по завещанию твоего племянника, то ты получишь его чуть позже. Всякое может произойти с правительницей потом… – Многозначительно произнес Асан, когда все выходили из тронного зала.
На следующее утро все, кто прибыл во дворец по вызову правительницы собрались в тронном зале. В ожидании ее появления, они уже разбились на две группы, которые принципиально стали по разным сторонам зала. Во главе одной из групп, гордо скрестив на груди руки, стоял князь Азат, который уже ощущал на своих плечах приятную тяжесть бремени правителя Лабундии. Члены этой группы заискивающе расшаркивались перед ним, заводя разговоры ни о чем, лишь бы обратить на себя внимание того, в чьих руках вскоре будет сосредоточена власть над ними. В тоже время группа, что стояла по другую сторону зала, молчаливо взирала на своих оппонентов, ожидая самого худшего.
В это время слуга объявил:
– Могущественная и справедливая, лучезарная и добродетельная, мудрейшая правительница наша Зейна и наследный принц Зедул!
Тогда, как группа, окружавшая князя, от неожиданности замерла в безмолвии, другая группа радостными возгласами приветствовала явление правительницы и принца. Зейна проследовала к трону и уселась на него. Сын встал рядом по правую руку от нее. Слева у трона, как это предусмотрено дворцовым этикетом, расположился начальник личной стражи правительницы. В то же время обе входные двери распахнулись и в зал вошли несколько десятков воинов личной охраны, которые выстроились в линию вдоль обеих стен. Среди гостей невольно прокатился ропот недоумения от того как разворачивались события. Правительница подняла руку. Все замолкли. В наступившей тишине Зейна проговорила голосом, который был услышан всеми присутствующими:
– Я собрала вас здесь по двум причинам, обе из которых требовали вашего присутствия. Первая из них: я в вашем присутствии, как того требует наш закон, отрекаюсь от трона в пользу моего сына Зедула, оставаясь матерью правителя. – После этих слов слуги внесли в зал еще один трон. Он был меньших размеров. Установили его рядом с троном, на котором восседала Зейна. Она тут же встала и пересела на вновь установленный трон. – Прошу тебя, правитель Зедул занять свое место на троне. Теперь, если ты позволишь своей матери завершить начатое, я хотела бы перейти ко второму вопросу.
– Прошу тебя, мама! – Целуя ей руку, ответил Зедул.
– Слушайте все внимательно! – Зейна встала в полный рост. – Я обвиняю в заговоре с целью завладения троном дядю моего покойного мужа, князя княжества Заман Азата! Я обвиняю его в том, что, замыслив стать правителем Лабундии, он решил избавиться от наследника трона, для чего привлек к делу колдуна-чернокнижника Асана, который и навел на моего сына болезнь, обрекавшую его на гибель. И все свершилось бы по его замыслу, когда бы небо не воспротивилось его стремлениям и не прислало бы мне врачевательницу, сумевшую не только восстановить здоровье сына, но и развеять колдовские чары, которые навел на него Асан.