Перед ним меркнут любые тревоги и неприятности. — У нас отсчет начинается не отсюда, — пояснил он. — Здесь одиннадцатый бокс. У нас тридцать гаражей в две линии. На нашей линии четвертый с другой стороны. Идемте, покажу.
— Не надо, — отмахнулся Коклюшный. — Сам найду.
Он вышел из гаража и зашагал в другую сторону. Пройдя семь гаражей, он остановился. Пересчитал боксы, чтобы снова не спутать. Вот он, четвертый. Коклюшный подошел, потрогал замок. Совсем новый. И очень дорогой, баксов на пятьдесят тянет. Он уже видел такие. Коклюшный постоял еще какое-то время и вернулся к своей машине. Лунатик сидел на переднем сиденье, наслаждаясь покоем. Увидев Коклюшного, замер от страха.
— Закрыт твой гараж, — сообщил Коклюшный.
— Четвертый, — явно волнуясь, сказал Лунатик, — точно четвертый.
— Закрыт он, — заорал инспектор, — замок придется ломать! И все из-за тебя!
Лунатик молчал, испуганно озираясь по сторонам. Коклюшный наклонился к нему:
— Повтори, что ты слышал?
— Фраер шепнул Володе-мулату, что в четвертом гараже двое жмуриков, те, что в министра стреляли. А их самих порешили, потому что в министра не попали.
— Черт тебя подери, — Коклюшный в сердцах наподдал Лунатику локтем. Он и сам не знал, почему так ярится. То ли счастливый отец душу разбередил, то ли день просто не задался. То ли под ложечкой сосало от голода. Утром, как обычно, Коклюшный не успел позавтракать.
Он снова вернулся к гаражам, прошел мимо одиннадцатого, снова услышал смех. Подошел к четвертому, постоял в раздумье, присел на корточки, припав к воротам. Специфического трупного запаха не было. Коклюшный хорошо знал запах разложения человеческого тела. Но если даже киллеров убили сразу после покушения, а это было вчера, они еще не успели разложиться настолько, чтобы он почувствовал запах.
Коклюшный уже хотел уйти, но тут его внимание привлекло пятно, видневшееся на земле из-под дверей гаража, видимо, след ботинка. Пятно было бурого цвета, как засохшая кровь. Он надавил на двери, пытаясь определить размер пятна, но двери не поддавались.
Коклюшный потрогал пятно пальцем. Если это мазут или что-нибудь в этом роде, начальство оторвет ему голову. Впрочем, можно всю вину свалить на Лунатика и сдать его в дежурную часть. А замок… Он потрогал замок. Замок, конечно, придется выбросить. В крайнем случае он купит другой на деньги Лунатика, чтобы владелец бокса не был в претензии. В общем, замок не проблема. Он оставит Лунатика дежурить у гаража, а сам съездит в магазин. Агент не сбежит, пока деньги у инспектора.
Приняв решение, Коклюшный прошел к одиннадцатому боксу и позвал Иванова:
— Извините, у вас есть ножовка?
— Конечно, — кивнул Иванов, удивившись, зачем инспектору понадобилась ножовка.
«Надеюсь, там нет сигнализации», — подумал Коклюшный, беря инструмент.
— Я ее сейчас принесу, — пообещал он.
Работал он с упоением, сосредоточенно, даже сопел. Ему всегда нравился тяжелый физический труд. Он получал от него истинное удовлетворение. Возможно, сказывалось его крестьянское происхождение или же другая, требующая напряжения мысли деятельность просто была ему недоступна. Он так увлекся, что не заметил подошедшего к нему Иванова с мальчиками.
— Извините, — вежливо, но твердо сказал Иванов, — можно, я еще раз посмотрю ваше удостоверение? Вы действительно инспектор уголовного розыска?
Коклюшный хотел выругаться, но, взглянув на мальчиков, сдержался, вынул из кармана удостоверение, однако Иванову не отдал, а раскрыл так, чтобы тот мог его внимательно посмотреть.
— Простите, — сказал Иванов, убедившись, что перед ним действительно инспектор, — может быть, попробуете как-нибудь по-другому.