Ведь ты не позвонил, даже когда прилетел из Лондона. — упрекнула она мужа. — Я места себе не нахожу от волнения, сижу как в тюрьме, в окружении охранников.
— Завтра все это кончится.
— Тебе легко говорить. Ты не представляешь, что мы испытываем. Дети плачут, Катя хандрит, у Леонида депрессия. А я одна, всегда одна.
— Вечером поговорим. Я тебе позвоню.
— Вот-вот, ты даже не хочешь со мной говорить. И так всегда, всю жизнь. Сердца у тебя нет.
Он знал, что, когда Людмила заводится, лучше молчать. И он не произносил ни слова. Все кончилось тем, что она бросила трубку, а он, предвидя это заранее, отключил наконец свой мобильный.
— Почему вы стоите? — спросил он у Сусловой. — Садитесь. Значит, вы не хотите, чтобы я ехал на заседание правительства?
— Дело не в моем желании. А в сложившейся ситуации.
— Ладно. Попытаюсь убедить премьера. — Он поднял трубку. — Николай Николаевич, извините, что беспокою. Сегодня в четырнадцать заседание правительства, но сотрудники ФСБ не рекомендуют мне ехать в Белый дом.
Премьер молчал.
— Вы меня слышите?
— Вчерашние переговоры в Лондоне прошли успешно, — сказал премьер. — Хотелось бы, чтобы вы рассказали об этом на правительстве поподробнее.
— Если это необходимо, я приеду.
— Нет. Мы все равно не успеем вас заслушать. У нас еще вопрос по сельскому хозяйству. Не приезжайте. Надо прислушиваться к рекомендациям сотрудников ФСБ. Для нас главное — завтрашний день.
— Понимаю.
— А в Центре международной торговли на открытии конференции вы будете?
— Я еду туда прямо сейчас, — сказал Полетаев.
— Очень хорошо. Кстати, могу вас обрадовать. Американский посол улетел в Вашингтон, и ваша с ним встреча сегодня не состоится.
— Вчера они подтвердили эту встречу, — осторожно заметил Полетаев.
— Американцы есть американцы, — раздраженно заметил премьер. — Если утвердим бюджет, они назначат новую встречу, а не утвердим и нас отправят в отставку — они останутся на высоте. Вовремя все просчитали и отказались от нас. Вообще-то сигнал очень неприятный. Они не верят, что бюджет будет утвержден. И в связи с этим завтрашнее выступление в Думе приобретает особо важное значение. Вы понимаете?
— Понимаю, — уныло ответил министр.
— В общем, работайте. Сегодня выступите на конференции, завтра — в Думе. Надеюсь, никаких неожиданностей больше не будет. Всего хорошего.
— До свидания, — сказал Полетаев и положил трубку. — Он разрешил.
— Спасибо. — Она поднялась.
— И встреча с американским послом сегодня не состоится. Ее перенесли на другой день. Теперь у вас не будет такого напряжения, — заметил он.
— С этим как раз проблем нет, — ответила Суслова, — у американцев своя охрана в резиденции посла. Туда террористам проникнуть достаточно трудно.
— Что будем делать? — спросил Полетаев.
— Примерно через час поедем в Торговый центр.
— Так рано? — удивился министр.
— Мы рассчитали время. Вам лучше приехать туда пораньше. Цель та же. Спутать карты врагов.
— У меня нет врагов. Во всяком случае, я так думал.
— Возможно. Я просто оговорилась, — улыбнулась она.
— А вы поедете со мной? — спросил Полетаев.
— Конечно, — кивнула Суслова, — и не отойду от вас ни на шаг.
— Тогда я ничего не боюсь.