Из Мюнхена я поехала в Нюрнберг. Здесь находилась полтора дня, посещая почти бегом церкви, дома, замки, а, завершив этот бег, начала его сначала, и весьма этим насладилась. Ведь религия была тоже мировоззрением, как любое другое. Как она сумела вдохновить человека на такие великие произведения искусства. Художники Адам Крафт, Вейт Штос, Альбрехт Дюрер спустили Бога на землю. Они дали ему образ страдающего человека, с редкими минутами радости, наслаждения, зависти, не пропустив ни одного чувства, присущего человеку, и все это – в обликах Бога, святых, ангелов и мадонн. Они сделали невозможное, дав им вечность, мгновения религиозного экстаза, но, при этом, изобразив их земными существами со всеми их чувствами добра и зла. Помнишь, однажды мы сидели в нашей комнате, в Бейт Альфа, я, ты и Натан Шахам. И ты задал этот вопрос. Как произведение искусства покупает вечность. Вот, я и нашла ответ в произведениях великих художников Нюрнберга. И рядом с этим видела дом Гитлера и народ, который, живя в тени этих прекрасных сокровищниц искусства в церквах, этих гуманных произведений живописи, пошел за преступниками, и даже искусство не сохранило и не спасло человека от страшного унижения. Видишь, я не могу побывать в любом месте без того, чтобы не свести со всеми один и единственный счет.
Из Нюрнберга я улетела во Франкфурт. Пошла в издательство «Фишер» и была там принята с большой сердечностью. Мы говорили о «Сауле и Иоанне». Если я обещаю ему, сказал он, что книга на немецком языке будет распространена в Израиле, он тут же подписывает со мной договор. Он хочет издать книгу об Израиле. Договорились, что я вышлю ему главы, написанные мной по-немецки из второго тома, а также об еще одной встрече. Он уезжал в Италию и должен был вернуться во Франкфурт в октябре. Кажется мне, что мы расстались дружески. Он дал мне в сопровождение одного их своих ответственных редакторов, чтобы тот исполнял все мои просьбы, и дал мне из библиотеки издательства все книги с документами о нацистском режиме, интересную книгу сына Томаса Манна – Голо Манна, книгу об истории Германии с 1918 по 1945 годы. Редактор уделил мне целый день, гуляя по Франкфурту, показывая мне город. Большую радость принесло мне посещение дома Гёте. Но, главное, я встречалась с молодыми немцами, – писателями и интеллектуалами. Они меня чудесно приняли, и между нами состоялась интересная беседа. Это молодое поколение совсем иной закваски, весьма серьезное. Несет на себя весь тяжкий груз прошлого, и не пытается от него откреститься, несмотря на то, что они, несомненно, не были ответственны за все, что происходило в сороковые годы. Они ищут пути в будущее, но резко отвергают диктаторский режим, каким бы он ни был. Меня заинтересовало их мнение о Бен Гурионе. Все они настроены в пользу Израиля, высоко оценивают наше государство, но отвергают власть Бен Гуриона, ибо, по их мнению, в ней явно проглядывают диктаторские нотки, резко выступают против выборов по округам и военного режима. Ты и представить себе не можешь, с каким напряжением следят эти немцы за тем, что происходит в Израиле. Но еще более интересной была встреча с молодой еврейкой, доктором социологии, написавшей книгу о факторах, приведших к власти Гитлера. Она родилась в Германии, но росла в США. Вернулась сюда, чтобы изучить общественные явления, из которых вырос фашизм. Женщина в высшей степени интеллигентная, нестандартно мыслящая, осторожная в оценках. Мы проговорили много часов. Я услышала от нее весьма важные и интересные вещи. Также и о роли церкви в те годы. Я не сказала ей откровенно о шоке, который испытала здесь, в Германии. Она помогла мне немного освободиться от напряжения, так, что в Кёльн я приехала в лучшем настроении. Здесь жители более симпатичные, весьма похожи на французов, с их веселым характером и чувством юмора. Здесь, в Кёльне, было самое сильное движение сопротивления нацистам. И, действительно, только здесь я, наконец, освободилась от атмосферы, пропитанной запахом пива и сосисок.
Забыла тебе написать. Я стала здесь вегетарианкой в знак протеста всему этому обжорству. Также забыла тебе сказать, что во Франкфурте встретила Ури Таля из Иерусалима. Помнишь его? Вообще, встреча двух израильтян здесь всегда радостна. Ури получил финансовую поддержку для учебы от фонда Анны Франк.
Встретили меня в Кёльне сердечно. Но, главное, это твое письмо. Я очень истосковалась по тебе и детям, и вообще слишком надолго затянулось мое странствие на чужбине. В Берлине я, наконец, начну свою работу. Собрала много материала, и для моего творчества очень важно это мое странствие, и все наши с тобой страдания были не зря. Получили ли вы то, что я послала? Как была принята кукла? Дити я купила чудесные игры. Пошлю их с Бумбой.
Дорогой мой, тоска по тебе сводит меня с ума. Всё, о чем мы переговорили, сопровождает меня все время. Здесь я возвращаюсь к пониманию твоей борьбы за истинный облик человека, и к давнему моему замыслу – написать книгу о мире, чья физиономия такова, какая есть, и в этом мире тысячи тысяч живут по-другому, с иным мировоззрением, иным уровнем человечности. И ведет меня твоя мудрость, деликатность, логичность, Это моя охранная грамота.
Обнимаю тебя с любовью,
Твоя Наоми
10.10.60
Гиват Хавива
Дорогая моя Наоми
Сегодня пришло твое письмо с описанием Дахау, и открытка из Нюрнберга.
Естественно, ты устала после всех впечатлений и переживаний. Твое путешествие в течение трех первых недель действительно впечатляет. Как ты успеваешь все это охватить? Я все еще не знаю, как ты живешь, достаточно ли у тебя денег, достаточно ли ты отдыхаешь. Ты написала о подарках, о часах, которые купила мне в Швейцарии. Не транжиришь ли ты много денег, которые будут необходимы тебе позже. Конечно же, я беспокоюсь, но пока вижу, что ты отлично устраиваешься.
История с Бумбой. Если она закончится, как ты об этом пишешь, возвращением его в Израиль – это будет одна из самых важных твоих операций.
Кончились праздники, и я надеюсь, что теперь смогу упорядочить все мои работы. Девочки возились с малышкой, помогали мне, но и мешали. Ты же знаешь, возня с ними берет больше времени, чем их помощь.
Сегодня мы снова скакали на деревянном коньке к маме в Германию. Но вернемся к злобе дня. Дело Лавона продолжает будоражить всю страну. Просто трудно поверить, что такое творится у нас. В этой еще такой молодой стране. Главный обвиняемый – Шимон Перес. Обвиняют его в подделке документов с целью подставить министра обороны Лавона, который занимал этот пост пять лет назад. Неизвестно, в какой степени Перес замешан в этом деле. Ясно одно, что действовал он подпольно с целью убрать с поста Лавона. Такова ситуация, в которой трудно отделить правду ото лжи. Ясно лишь одно: дело серьезное. И оно очерняет верхушку рабочей партии МАПАЙ и, главным образом, молодежь, приближенную Бен Гурионом и обслуживающую его. Бен Гурион открыто встал на защиту Шимона Переса, и это понятно: обвиняя служку, косвенно обвиняют хозяина. Создана комиссия по проверке, которую возглавляет Хаим Коэн. Какие бы ни были результаты проверки, компания «молодой поросли Бен Гуриона» не выйдет сухой из воды, как и сам он. Конечно же, он сильнее своих противников, но победа его будет аморальной. Так или иначе, дело это подорвет авторитет и моральный престиж правящей партии.
Каковы мои прогнозы. Выборы по округам под эгидой Бен Гуриона провалились. Не будут ни в этой, ни в следующей каденции, ибо эта шайка, дела которой сейчас выходят на свет, не действовала только против министра обороны, который ей не нравится и, по ее мнению, лишен талантов. В результате – власть военных над парламентом. Чиновники решают, кто будет министром, а не Кнессет или, хотя бы, партия. Отсюда открыт путь к диктатуре. Отсюда возникает подозрение, что Бен Гуриону вообще не нужны выборы по округам для укрепления его единоличной власти. Ожидать можно всего, быть может, небольшой военной авантюры. Несомненно, будут потрясения. Все ждут свидетельства Моше Шарета. Этот джентльмен способен увести от истины, слегка исказив правду во имя единства и величия партии, правительства и легендарного главы премьер-министра Бен Гуриона.