На следующее утро они с Руком в буквальном смысле совершили освежающую прогулку до метро, пробираясь среди покрытых льдом луж; было минус девятнадцать. Но ледяной ветер, обжигавший Никки лицо, помог ей проснуться. Хит с трудом заставила себя выбраться из замечательной теплой постели с Руком, чтобы успеть на свой деловой завтрак. Рук, желая ее морально поддержать, тоже поднялся и, пока она принимала душ, сварил кофе. Когда она вышла из ванной, он уже собирал вещи, чтобы отправиться домой, в Трайбеку, и продолжить работу. Приближался срок сдачи статьи о незаконной торговле оружием, и Рук сообщил, что практически сразу же должен отправить в редакцию гранки любовного романа «Ее вечный рыцарь», выходящего под псевдонимом.
— Я провела ночь как в твоем романе, — сказала Никки после прощального поцелуя на лестнице, ведущей к поездам Шестого маршрута на 23-й.
— Есть какие-то жалобы?
— Только одна, — сказала Хит. — Ночь уже закончилась.
Никки в последний раз оглядела Южную Парк-авеню и убедилась в том, что за ней никто не следит. Рук стоял у дверцы такси, только что им остановленного, и это промедление подтвердило подозрения Никки: он поднялся так рано вовсе не потому, что спешил к письменному столу. Это был предлог для того, чтобы проводить ее до метро. Где-то внизу, под землей, раздался рокот, напоминавший раскаты грома, и Никки расслышала скрежет тормозов поезда, замедлявшего ход у платформы. Она кивнула Руку и поспешила вниз, навстречу поезду.
Заведение, которое выбрал Зак Хамнер, находилось как нельзя более удобно. Окна кафе «Корте» выходили на станцию метро, расположенную на Лафайет-стрит между Дуэйн-стрит и Рид-стрит; через дорогу высилось здание муниципалитета, а за ним — штаб-квартира полиции. Толкнув стеклянную дверь, Хит вошла в кафе следом за тремя строителями. Побросав каски на столик, они столпились у стойки и начали выкрикивать заказы: буррито, яичницу с ветчиной, венские булки. Хит никогда не видела Хамнера, однако худощавый парень в черном костюме и галстуке золотистого цвета, сидевший у окна, показался ей подходящим кандидатом. Он поднялся и махнул ей рукой; другой он прижимал к уху «Блэкберри». Когда Никки приблизилась, он сказал в трубку:
— Послушай, мне надо бежать, у меня за завтраком встреча. Хорошо, потом, пока. — Он положил телефон на столик и протянул руку. — Детектив Хит, я Зак Хамнер, садитесь, садитесь.
Присев напротив Хамнера, Никки заметила, что он уже сделал за нее заказ: кофе, простой бейгл и две пластиковые упаковки со сливочным сыром.
— Кофе должен быть еще горячим, — сказал он. — Сейчас сюда набьется куча народу, и мне не хотелось провести целое утро, толкаясь в очереди со здоровенными строителями.
Парень в каске, с усами щеточкой, сидевший за соседним столиком, поднял глаза от своего судоку, вызывающе фыркнул и снова принялся за кроссворд. Если Зак Хамнер это и заметил, то не подал виду; а может, ему было все равно.
— Но в любом случае рад, что вы смогли ко мне присоединиться. Надеюсь, это было не слишком рано для вас.
Хит прикоснулась к чашке кончиками пальцев — кофе давно остыл. Она постаралась не думать о лишнем часе, который могла бы провести с Руком, и о работе, которая ждала ее.
— Я рано встаю, — сказала она. — К тому же вы были весьма настойчивы.
— Спасибо, — произнес Хамнер, и Никки подумала, что он, вероятно, принял ее слова за комплимент. — Я хотел пообщаться с вами. Дать вам понять, что мы — то есть правовой отдел — всегда рады помочь. Мы считаем, что очень важно поддерживать тесные взаимоотношения с перспективными сотрудниками департамента.
Хит быстро сообразила что к чему… Этот Зак — как там он представился? — «старший помощник по административным вопросам», был типичным карьеристом.