Представьте, этот человек положил меня на обе лопатки. «Вы, говорит, ученый, вернее всего – геолог или физик». И еще множество всяких подробностей. А я, седая борода, не смог ничего угадать. Бился, бился – даже профессию не узнал!
Тут мы все посмотрели на Андрея, который ловко спускался по склону, неся в одной руке два дорожных мешка. Лицо у него было крупное, угловатое – выдавались скулы, надбровные дуги. Эта угловатость и создавала, видимо, впечатление мужественности. В общем, обыкновенное лицо, если не считать глаз – чуть выпуклых, серых, очень спокойных. Все его движения на этот раз показались мне неторопливыми, и, пожалуй, вкрадчивыми.
– Вы, конечно, раньше знали или видели Сергея Вартановича? – спросил Андрея Эль‑Хан, когда из рюкзака была вытащена бутылочка юбилейного коньяка и мы все получили полагающуюся порцию.
– Да нет, не видел.
– Как же вы угадали, кто он?
– А ничего особенного, – серьезно сказал Андрей. – Такая у меня профессия.
Я заметил, что он очень внимательно выслушивает собеседника, не перебивает и отвечает, только подумав.
Мы все налетели на него. Ну как же можно по внешнему облику человека догадаться о роде его занятий?
Андрей улыбнулся.
– Как не угадать? – мягко проговорил он. – Человек в летах, а по горам ходит легко; человек интеллигентный, знающий, притом все время камни рассматривает… Надо иметь наблюдательность – и все поймешь. А моя профессия – она требует наблюдательности.
– Вот‑вот, все его профессия, о чем ни заговори! – насмешливо заметил профессор Малунц. – Я ему комплимент: «Вы хорошо по горам ходите!» А он опять свое, что это, мол, надо для успеха в его профессии.
– И надо!
– Разносторонняя у вас профессия.
– Да хотите – откроюсь?
– Нет уж, извините! Игра так игра. Я и сам угадаю. Похоже, дорогой товарищ, что вы пограничник.
– Хорошая работа, – уважительно сказал Андрей, – только, к сожалению, не моя.
Сергей Вартанович принялся сыпать вопросами:
– Педагог? Астроном? Музыкант? Инженер? Моряк?
Семен Мостовой кашлянул и нравоучительно сказал:
– Если вы встретите человека, который может в вашем присутствии сделать вот так… – он поставил на свою широченную ладонь двухпудовый рюкзак и, вытянув руку, покачал его в воздухе, – то вот тогда смело говорите: это одесский моряк! И вообще знайте: какая рука – такой человек. Дай‑ка мне, дружок, твою лапку!
Андрей опять подумал немного, встряхнул светлыми волосами и протянул Мостовому ладонь.
– Ого‑о! Солидная рука. Молодец! Ну, посмотрим, как умеешь терпеть.
И они стали жать друг другу руки. Через минуту наш начальник, изменившись в лице, проговорил:
– Дело, как видно, идет на ничью…
Андрей чуть заметно улыбнулся.
– Крепкая ручка! – признал Мостовой.
– Хоть я и не моряк, но опять‑таки это принадлежность профессии.
– Цирковой борец, что ли?
– Промах! – усмехнулся Андрей.
Мы все приняли участие в этом угадывании.
– Преподаватель физкультуры? – спросила Галя.
– Нет, он доктор! – крикнул Эль‑Хан. – Ему знакомы все секреты сохранения силы и здоровья!
– Колхозник? – попытал счастья и я. – Геолог? Географ‑путешественник?
Андрей отрицательно покачал головой.
– Вы работник искусства! – выпалила Ева. – Человек искусства, артист. Вы так хорошо пугали нас, когда пришли сюда просить какао…
– К сожалению, нет, не артист, – подумав, проговорил Андрей.