– Я не претендую. Если вы считаете, что Преподобным может стать кто-то лучше, пусть он и станет, – попытался переубедить настоятельницу Патрик. – Я не справлюсь и не заслуживаю такой должности…
Ирма удивленно уставилась на молодого человека. По ее лицу Патрик понял, что таких слов от него она точно не ожидала.
Женщина растерянно округлила глаза и громко сглотнула ком, предательски вставший в горле.
– Ты не хочешь быть Преподобным? – еле слышно проговорила она, не сводя ошарашенного взгляда с юноши.
– Я боюсь, что не справлюсь, – соврал Патрик, отведя глаза в сторону
– Ты молод, я бы тебя точно не назначила на эту должность, но… это воля Преподобного Мориса, – развела руками женщина. – Если буду видеть, что ты не тянешь, сменю тебя без разговоров, а пока, – снова строго добавила она, – это твоя должность. Через месяц ты станешь Преподобным, но для этого тебе еще нужно много узнать. Занятия с завтрашнего дня у меня в кабинете после утренней молитвы. Не опаздывай!
– Я могу идти? – выпалил Патрик, больше всего сейчас хотевший исчезнуть из этой темной комнаты.
Настоятельница утвердительно кивнула головой, и юноша быстрыми шагами направился к двери.
– Патрик, – уже у выхода окликнула его Ирма, холодный пот пробежал по телу молодого человека. Он испуганно обернулся. – Ты справишься, я не сомневаюсь. Если Морис в тебя верил, то и я тоже!
Юноша сконфуженно кивнул и поспешил скрыться за дверью. Патрик не шел, он бежал в свою комнату, не замечая людей, с удивлением уставившихся на обезумевшего парня.
Голову будущего Преподобного сковали гнетущие мысли о безысходности своего существования.
Что скрывать, он совсем не был рад новой должности. Все его планы о лучшей жизни по ту сторону стен монастыря рушились на глазах.
Патрик вбежал в свою комнату и со всей силы хлопнул дверью. «Я ведь никому ничего не должен, почему я обязан жертвовать своим будущим ради этого монастыря? Я не просил меня спасать! Лучше бы я умер вместе с матерью!», злобно воскликнул юноша и, вконец обезумев, стал разбрасывать вещи по комнате.
В этот момент мимо его комнаты проходили две послушницы. Они приостановились, многозначительно переглянулись и поспешили удалиться.
С Патриком в монастыре не особо хотели дружить, девушки считали его нудным и забитым, да и он не стремился общаться с ними. Единственная, кто проявлял хоть какой-то интерес к нему, была Даяна.
Девушка появилась в стенах монастыря Святого Патрика пять лет назад. Ее родители погибли в автокатастрофе.
Она была старше Патрика на два года. Маленькая, темноволосая, смуглая, в больших круглых очках, как у стрекозы, в стенах монастыря замкнутая Даяна не нашла себе подруг, поэтому единственным человеком, с кем она общалась, был Патрик.
Нет, они вовсе не были друзьями. Просто обыкновенные знакомые поневоле, которым кроме друг друга больше не с кем было общаться.
Это как, если бы вы попали в клинику, а там, помимо вас другие пациенты, и хочешь-не хочешь, а общаться с кем-то нужно, чтобы не сойти с ума. Так было и в этом случае.
– Даяна, твой дружок бушует, – хихикнула, входя в общую комнату для девочек, толстушка Филли. – Прямо-таки рвет и мечет. А еще…
– Пошла бы успокоила его, – прервала свою подругу зеленоглазая Карли, стоявшая в окружении пяти девушек.
Она больше всех не любила Даяну. – И кто еще придумал сделать его Преподобным?! – негодующе добавила девушка, аккуратно поправляя на голове связку.
Даяна безразлично оглядела подруг и торопливо скрылась за дверью. Ей были неприятны уколы со стороны послушниц.
– И что делают в таком месте эти безбожницы, – обреченно произнесла девушка.
В этом Даяна была права. Девушки здесь были разносортные. По некоторым сразу было видно, что жизнь послушниц не для них, а упекли их в монастырь родители, желавшие, чтобы их дочь выросла примерной леди.
Многие из них, получив здесь образование, в будущем покидали стены монастыря навсегда, а спустя время оказывались в сводках светских хроник за неподобающее поведение.
Девушка тяжело вздохнула и пошла в сторону комнаты Патрика. К этому времени молодой человек уже успел успокоиться.
Он зажег свечу на столе, достал из потайного места бутылку Мартини и сделал пару глотков. Алкоголь приятно обжег все нутро. Юноша сделал сладкий вдох и снова припал к спиртному.
– Я вырвусь отсюда во что бы то ни стало! – проговорил он радостно и, схватив с кровати подушку, зашвырнул ею в икону, висевшую напротив.
Образ пошатнулся и с грохотом упал на пол. Юноша с презрением взглянул на него, будто бы это он был виноват во всех его бедах.
Вдруг в дверь постучали. Патрик испуганно оглянулся и в замешательстве забегал по комнате.
Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел в его руках бутылку с Мартини и весь хаос, царивший в комнате.
– Минутку, – проговорил он, суетливо пряча под кровать спиртное. – Иду!
Молодой человек неуверенно приблизился к двери и тихо произнес:
– Настоятельница, я чувствую себя очень плохо…
– Патрик, это Даяна. У тебя что-то случилось? – заботливо поинтересовалась девушка.
– Даяна? – дверь резко распахнулась. На пороге стоял юноша. Его лицо выглядело бледным и злым.
– Пошла ты к черту! Кто тебя звал сюда, дура?! Отвалите от меня все! – прокричал он и со всей силы толкнул растерянную девушку в грудь.
От неожиданности Даяна потеряла равновесие и упала на пол. Патрик лишь злобно окинул ее взглядом и торопливо скрылся за дверью.
– Ненавижу! – закричал он что есть мочи и бросился к иконе, все еще лежавшей на полу.
Юноша несколько раз пнул ее ногами, от чего сухое дерево в нескольких местах тут же лопнуло, образовав по бокам прорехи. – Нет никакого Бога! Нет его! Лучше Дьяволу служить!
Потом он бросился к столу, выхватил из шкафа большие ножницы и, ослепленный собственным безумием, стал безудержно кромсать полотно, превращая его в обезличенную тряпку.
Когда ярость, наконец, утихла, Патрик безразлично бросил икону в угол и полез под кровать за начатой бутылкой Мартини.
Когда со спиртным было покончено, молодой человек, что-то невнятно бурча себе под нос, завалился на кровать.
***
Вечер за окном привел за собой непогоду. Вдали можно было различить слабые отсветы молнии и косые линии дождя.
Гром, как и сама непогода, двигался в сторону Гольдена и обещал сильную бурю.
Оплавленная свеча постепенно догорела, комната погрузилась в полумрак. Юноша, отрекшийся от Бога, мирно спал на своей кровати.
– Патрик, – прозвучал в тишине чей-то голос, и холодная рука коснулась лица юноши.
Молодой человек слегка пошевелился, что-то недовольно буркнул и продолжил спать.
– Патрик, я здесь! – уже настойчивее проговорил тот же голос и сильно схватил его за руку.
Патрик резко открыл глаза и обомлел. Рядом с ним стоял высокий человек в длинной черной мантии, его глаза горели в темноте красной искоркой, он говорил строгим приглушенным голосом.
– Кто здесь? – испуганно произнес юноша, резко вскочил с кровати и прижался к стене.
– Тот, кому ты готов служить! – человек в мантии возник прямо перед лицом Патрика.
– Дьявол, – с ужасом прошептал молодой человек и похолодел. – Отче наш, – дрожа от страха начал он читать молитву и закрыл глаза, чтобы не видеть силуэт, леденящий душу.
– Ах ты, гаденыш! – раздался злобный голос где-то над его ухом. – Призвал меня сначала, а теперь отрекаешься! – лицо Дьявола искривилось в презрительной усмешке, он протянул руки и схватил Патрика за горло.
Молодой человек совершенно отчетливо почувствовал его ледяные пальцы на своей шее, сжимаемой все сильнее с каждой секундой.
– Господи, помоги, – прошептал он, теряя сознание.
– Поможет он, – язвительно засмеялся Дьявол и оскалил острые зубы. – Ты от него уже отказался. А за предательство ты еще заплатишь! – это было последним, что услышал юноша, погружаясь в беспамятство.