Светлана отправила его в день своей смерти.
Ключ в самом деле был, маленький, вроде от почтового ящика, но с биркой и цифрами на ней: 1167. Я развернула записку. «Лика, солнышко, если со мной что‑то случится, передай это Рязанцевой Ольге Сергеевне. Ее в милиции должны знать. Только ей и никому другому. Только ей. Банк МЕНАТЕП, она поймет. Целую, люблю. Светик».
– Банк МЕНАТЕП, – сказала я вслух. – Ключ от банковской ячейки.
– Я тоже так думаю. И там сведения о ее убийце. Я уверена.
– Что ж, если вы правы, это значительно упростит нам жизнь. У меня еще вопрос: вы сегодня звонили мне домой. Откуда у вас номер моего телефона?
– Ну… этот человек, с которым я беседовала…
– Лика, – покачала я головой, – так не пойдет. Так где вы взяли номер?
– Хорошо, хорошо. Мне помогли друзья. Вы очень популярны в родном городе. – Возможно, она хотела сделать мне комплимент. Выяснить это мне не удалось: у нее зазвонил мобильный. – Извините, – притормозила она и полезла в сумку, взглянула на номер, который высветился на экране, нахмурилась, но заговорила чрезвычайно ласково:
– Здравствуй, дорогой… – Она отошла в сторону, и что говорит «дорогой», я слышать не могла. – Меня нет в Москве. О господи, нетрудно догадаться, ты же знаешь, Светлана погибла. Да, я здесь… в милиции была вчера. Они считают, это ограбление. Идиоты… Почему ты говоришь со мной в таком тоне? Это мое дело… хорошо… О господи, прекрати ради бога… Мне и в голову не пришло… Боже, – пробормотала она, захлопнув крышку телефона, не успев попрощаться с «дорогим». Чем‑то он был явно недоволен.
– Ваш друг? – спросила я.
– Да. Я уехала, не предупредив. Эти мужчины совершенно беспомощны, он не может найти галстук. – Про галстук она придумала только что, и мое общество ее вдруг стало тяготить. – Мне надо срочно вернуться в Москву, – вздохнула она. – Прощайте.
– Лика, вы же понимаете, речь идет об убийстве.
– Я все понимаю. У меня действительно мало времени, спасибо, что выслушали меня.
Она повернулась и очень быстро пошла по аллее в сторону остановки, почти побежала. Я подхватила Сашку на руки и смотрела ей вслед.
– Ты что‑нибудь понял, пес? Как говорит один мой знакомый, чем дальше в лес, тем толще партизаны. Поехали к Вешнякову, пусть у него голова болит. С друзьями надо делиться.
…Вешняков и без моего старания мучился головной болью.
– Хочешь пива? – с ходу предложила я.
– Я в отпуск хочу. А еще лучше на пенсию. Пойду охранником на автостоянку, сиди себе да под ноги поплевывай.
– Размечтался. Ты сначала звание получи.
– Получишь тут… по шеям с добавкой.
Сашка выглянул из сумки, Вешняков подобрел и погладил его.
– Мне звонила Лика. Мы встретились, долго и содержательно беседовали. Дом Светлане не принадлежит, он записан на имя Лики, а купил его дядя, фамилия которого есть страшная тайна.
– В доме сейчас наши ребята. Может, найдут что‑нибудь интересное?
– Вряд ли, – вздохнула я, устраиваясь верхом на стуле. – Светлана девушка на редкость осторожная, ничегошеньки в доме хранить не желала, за исключением тридцати тысяч долларов, которые к ценностям, скорее всего, не причисляла. – Я выложила на стол ключ и записку.
– Для этого Лика и хотела встретиться с тобой? – нахмурился Артем.
– Угу, – промычала я, а он рыкнул:
– Я из этой бабы душу выну.