Расслабишься, повеселеешь.
– Не с чего, – вздохнула я.
– Аркаша рыпаться не станет, – убежденно сказал Ленчик. – Я бы не стал. – Тут он поднялся и вышел из комнаты, а там послал кого‑то из своих мальчиков в ресторан.
Потом вернулся, устроился в кресле, посмотрел на меня так, что я краснеть начала, и повторил:
– Я бы не стал.
– Тебе лет сколько, двадцать семь? Аркаша на тридцать годков старше. Он мудрый, он знает: за деньги все купишь.
– Не ценишь ты себя, Ладушка, – покачал головой Ленчик.
– Аркаша на меня сердит за то, что бросила, за то, что с сыном его живу. Да и ты хоть и смотришь с улыбкой, а в случае чего отправишь меня дорогому другу частями и глазом не моргнешь. Так что ценить я себя ценю, но не переоцениваю.
– Правильно, – согласился Ленчик. – Я всегда считал тебя умной.
– Твое мнение для меня ценно, – серьезно кивнула я.
Вскоре вернулся парень, посланный в ресторан, быстро накрыл стол и исчез. Мы выпили, и я с аппетитом принялась за еду, Ленчик вилкой в салате ковырял и с удовольствием поглядывал на меня. Спросил неожиданно:
– Как думаешь, он согласится?
– Надеюсь, – подумав немного, ответила я. – В моем возрасте умереть обидно.
– Не бери в голову, – улыбнулся он, протянул руку и коснулся моей ладони. Я поспешно ее отодвинула.
– Зачем сюда приехал? – спросила я с любопытством. – Неужели чтобы со мной поболтать?
Он засмеялся.
– Была одна мыслишка, теперь не в счет… А что, если нам с тобой подружиться, Ладушка?
– Может быть… завтра, но не сегодня. Дружат на равных, а сегодня я ничто. Налей‑ка еще…
– Все‑таки ты себя не ценишь…
– Это мы уже обсуждали. А свою жизнь я выторговывать не берусь: нет у меня ничего такого, что бы ты задарма взять не смог. Конец торговле.
– Баб насиловать не в моем вкусе…
– Значит, уроду своему кинешь…
– Больно жирно для него. За твое здоровье, Ладушка…
Мы выпили. Он опять мою руку сграбастал и сказал, заглядывая в глаза:
– Ты не бойся.
Мне это показалось занятным, я улыбнулась и ответила:
– Не сердись, но я и вправду не боюсь. Аркаша тебе много чего задолжал, я думаю, вы поторгуетесь и договоритесь. Зачем тебе меня убивать?
Кое‑что я могла бы добавить, существенное, но Ленчик умный, а умных пугать не стоит: себе дороже. Он все понял правильно, руку отпустил, засмеялся весело так и даже кивнул пару раз.
– А знаешь, Ладушка, – сказал, когда смеяться ему надоело, – мы б с тобой и вправду подружились.
– А что нам мешает? Ты мне всегда нравился, – кивнула я, и, кстати, сказала правду.
Внешне Ленчик выглядел обыкновенно: и рост не бог весть какой, и лицо красой не блистало, но глаза живые и умные, а повадки змея‑искусителя. Глядя на него, я иногда задумывалась – каким он должен быть любовником? Такое направление мыслей для меня необычно и само по себе говорило о многом.
Еще с полчаса мы, можно сказать, играли в молчанку: две‑три фразы, пауза, зато взгляды были весьма красноречивы.
– Признаться, – вдруг засмеялся Ленчик, – я почти хочу, чтобы Аркаша отказался…
– Да? – подняла я брови. – Возможно, это было бы занятно, но экспериментировать я не люблю.
Не успела я договорить, как в прихожей что‑то грохнуло, да так, что девятиэтажка вздрогнула и вроде бы даже вознамерилась рассыпаться, я взвизгнула и вжалась в кресло.