Щелчки фотоаппаратов не смолкали дольше, чем на пять минут, а самые жаркие «перестрелки» велись на коллективных обсуждениях доклада. Доброй традицией стала неотъемлемая перформативно-интерактивная часть. В этот раз состоялся просмотр фильма «В шкафу», являющийся курсовой работой выпускницы ГИТИСа Дарьи Аксеновой. А в последний день, в качестве подведения итогов работы, все присутствующие выразили свои впечатления и эмоции в виде 15-минутных театрализованных представлений по мотивам проведённых на конференции дней.
Спецсеминар «Визуальное в литературе» всегда рад новым участникам! Благодаря ему в наше филологическое сообщество вносятся разнообразные, нетривиальные взгляды на интересные, и возможно никогда ранее серьёзно не поднимаемые проблематики. Забудьте обо всех предрассудках и ошибочных представлениях о конференции, у вас всегда есть шанс для хорошего старта2.
Ольга ЕмецРазные взгляды в разных искусствах
Ю. А. Дмитриева. Проблема передачи точки зрения при интерпретации художественного текста другими видами искусства
В современном отечественном и зарубежном литературоведении большое место отводится изучению проблем повествования.
Категории нарратологии сформировались под значительным влиянием русских теоретиков и школ, в частности представителей русского формализма (В. Б. Шкловский, Б. В. Томашевский), ученых 1920-х годов (В. Я. Пропп, М. М. Бахтин), а также теоретиков Московско-тартуской школы (Ю. М. Лотман, Б. А. Успенский).
Центральной категорией современной нарратологии является точка зрения, которая напрямую связана со спецификой повествования, соотносящейся с проблемой автора в художественном произведении.
По мнению В. Шмида, термин «точка зрения» в нарратологическом смысле обозначает «образуемый внешними и внутренними факторами узел условий, влияющих на восприятие и передачу происшествий»3. Установление субъекта сознания, которому принадлежит «точка зрения» в повествовании, является одним из необходимых условий понимания произведения.
Б. А. Успенский в своей работе «Поэтика композиции» (1970) отмечает, что «проблема точки зрения имеет отношение ко всем видам искусства, непосредственно связанным с семантикой (т.е. репрезентацией того или иного фрагмента действительности, выступающей в качестве обозначаемого)»4. Исходя из этого утверждения, можно сделать вывод, что проблема точки зрения существует как в художественной литературе, так и в изобразительном искусстве, театре и кино.
На этом основании целью данной работы явилась проблема передачи точки зрения при интерпретации художественного текста другими видами искусства.
Материалом для исследования послужил роман венгерско-швейцарской писательницы А. Кристоф «Толстая тетрадь» (1986), одноименная театральная постановка режиссера кировского «Театра на Спасской» Б. Павловича (2009) и киноэкранизация романа венгерского режиссера Я. Саса (2013).
Рассмотрим взаимоотношения точек зрения в романе А. Кристоф «Толстая тетрадь».
Данное произведение повествует о жизни двух братьев (Клауса и Лукаса) в венгерском городке во время Второй мировой войны. А. Кристоф попыталась рассказать правду не столько о войне и советской оккупации, венгерской революции 1956 года и последующей реакции, сколько правду о душе человека. Именно поэтому исторические события оказываются лишь фоном для изображения человека, попавшего в суровые условия войны.
Произведение написано от лица братьев, которые описывают свое прошлое. Свои наблюдения они записывают в толстую тетрадь – своеобразный дневник их жизни. Говоря об отличительных чертах дневникового жанра, следует отметить, что он более других показывает особенности человеческого сознания и в большей степени субъективен.
И действительно, во время прочтения романа читатель не может полностью доверять героям в описании событий их жизни. Это становится понятным после того, как читатель знакомится с правилами, по которым написана «Толстая тетрадь». Они формулируются в главе «Наша учеба»: «у нас есть очень простое правило: сочинение должно быть правдой. Мы должны описывать то, что есть, то, что видим, слышим, делаем. <…> Слова, обозначающие чувство, очень расплывчаты; лучше избегать их употребления и придерживаться описания предметов, людей и себя, то есть точно описывать факты»5.
Может показаться, что представленный фрагмент романа говорит совершенно о противоположном: читатель вправе верить тем событиям, которые описаны в «Толстой тетради». Но даже такое голое описание героями фактов не является правдой в полной мере. Объективность описанных событий оказывается иллюзией, а запрет на использование приемов обращается в прием: аскетизм братьев, искусственное привнесение в рассказ логики и порядка является лишь способом структурирования распадающейся реальности, которая окружает героев. «Надежный», на первый взгляд, нарратор превращается в «ненадежного».
Восприятие романа осложняется тем, что до самого его конца неясно, сколько рассказчиков (братьев) присутствует в повествовании. Ответ на этот вопрос будет дан читателю лишь в последней части трилогии А. Кристоф (романе «Третья ложь»), и до момента ее прочтения перед ним снова стоит выбор: поверить в присутствие двух братьев или же одного героя с раздвоенной личностью.
Следует отметить, что все действие в романе «Толстая тетрадь», а также диалоги и описание других персонажей, последовательно изображается с точки зрения братьев через призму их восприятия.
Б. А. Успенский отмечает, что «во многих случаях, когда повествование ведется с точки зрения одного персонажа (в данном случае, братьев как единого целого), этот персонаж и выступает в качестве главного героя данного произведения; автор – а вместе с ним и читатель – как бы солидаризируется с ним, „вживается“ в его образ»6.
По нашему мнению, это утверждение неприменимо в данном романе ни к точке зрения автора, ни к точке зрения читателя. Условия постоянного выбора, в которые автор ставит читателя, приводит к тому, что у него (читателя) возникает своя, читательская точка зрения на события, описываемые в романе. Сам автор как повествовательная инстанция находится вне времени и пространства действия и вне времени и пространства повествования. Его точка зрения складывается из многоплановой системы точек зрений второстепенных персонажей «Толстой тетради», которая, в свою очередь, подчинена точки зрения братьев, ведь именно от их лица ведется все повествование в романе. Точка зрения автора скользит от одного персонажа к другому, читателю предоставляется возможность смонтировать это отдельные описания в одну общую картину.
Наиболее ярко авторская точка зрения выражена в репликах персонажей о войне:
«Денщик говорит:
– Сейчас у людей у самих ничего нет. Все бедные или боятся стать бедными. Война сделала их жадными и эгоистичными»7.
«Женщина говорит:
– На нас вся работа, все заботы: и детей прокормить, и раненых вылечить. Вы, как только война кончится, – все герои. Умер – герой. Выжил – герой. Калека – герой. Оттого вы, мужчины, ее и выдумали. Это ваша война. Вам она понадобилась, вы и воюйте, герои дерьмовые!»8.
Таким образом, в романе А. Кристоф «Толстая тетрадь» присутствуют точки зрения нарратора (братьев), автора, читателя и система точек зрения второстепенных персонажей, которая подчинена точке зрения братьев.
Обратимся к одноименной театральной постановке режиссера кировского «Театра на Спасской» Б. Павловича.