Вера сидела у окна и пыталась читать, но почему-то в это чудесное весеннее утро ее внимание отвлекало абсолютно все, и ей просто никак не удавалось сосредоточиться на чтении.
Она посмотрела в окно и застыла: никогда еще облака ни казались ей такими воздушными, легкими, пушистыми.
Никогда еще пение птиц не было для нее таким заливистым и ласкающим слух, а воздух таким необыкновенно чистым и свежим!
«Да, сегодня явно что-то не то происходит с природой; мир как будто ожил! А может природа тут не причем?» – размышляла Вера и с лица ее ни на секунду ни сходила радостная улыбка.
Этот день казался ей каким-то волшебным, не похожим на другие, которые начинались всегда одинаково.
В душе было ощущение чего-то необыкновенного, предвкушение чего-то такого, от чего замирало сердце.
Вера не могла понять, что с ней происходит. Даже любимый роман был заброшен ею куда-то далеко за кровать.
«Интересно, когда он придет?» – смотря в окно, думала она. – «И почему я все время о нем думаю? Надо чем-то отвлечься!» – решила она и в очередной раз схватила книгу.
Но строчки снова непослушно расплывались в разные стороны как рыбы в океане, а ее глаза снова и снова пытались их поймать. И хотя ее руки сжимали книгу, а глаза смотрели на страницы, мысли были где-то очень и очень далеко.
Шаги на лестничной площадке заставили Веру перестать мучить себя и книгу.
«Наверное, это Антон!» – промелькнула радостная мысль, и книга снова отправилась в свободный полет в сторону кровати, что обеспечило ей весьма мягкое приземление.
«И почему я все время о нем думаю?» – снова спрашивала себя Вера, подъезжая к двери.
Раздался звонок в дверь. Она не ошиблась – это действительно был Антон.
– Привет, как дела у нашего да Винчи? – протягивая ей шоколадку, спросил он.
– Привет! Спасибо! Да Винчи готов приступить к портрету Моны Антоны, – улыбнулась новоиспеченная да Винчи.
– Ну, что ж, тогда Мона Антона тоже готова! – сделав загадочный взгляд и таинственно улыбнувшись, подмигнул ей Мон Антон. – Да, кстати, я захватил с собой свои «шедевры», хочешь посмотреть?
– Конечно! – Вера схватила протянутые ей холсты и жадно уткнулась в них.
Она смотрела на его работы как завороженная, ни в силах отвести от них глаз.
– Антон, твои картины просто чудесны! – немного придя в себя, воскликнула Вера, рассматривая картину, на который был изображен рассвет.
Сочетание мягких цветов и ярких, но вместе с тем, нежных красок поразило ее.
– Да, у тебя просто талант! – воскликнула она.
– Где-то я это уже слышал! – улыбнулся Антон. – Ах, ну да, это же мое о тебе мнение!
– Нет, я серьезно! – Вера не могла оторваться от изображения рассвета.
Мягкие лучи пробуждающегося солнца освещали картину, а чистые капли свежей утренней росы в сочной весенней траве, будто сверкали на холсте.
– Нравится? – улыбаясь, спросил Антон.
– Очень!
– Дарю!
– Правда?!
– Конечно!
– Но я не могу принять такой драгоценный подарок, тебе она наверняка тоже очень нравиться, – слегка смутилась Вера.
– Не волнуйся, бери, я еще нарисую! – беспечно смеясь, произнес Антон, а затем став серьезным добавил: – Я очень рад, что тебе понравилась эта картина и мне даже приятно, что она будет находиться у человека, который так ценит искусство.
– Спасибо! Это самый дорогой для меня подарок! – искренне улыбнулась Вера и бережно убрала драгоценный подарок в свою комнату.
– Да брось, не за что! Рад, что смог сделать тебе приятное! – вздохнул Антон.
Казалось, его улыбка освещала всю комнату, и от нее на сердце Веры становилось все теплей.
Вернувшись из своей комнаты, она держала в руках кисти и краски; на столе были разложены холсты.
– Ну что, начнем?! – проговорила она как можно уверенней, боясь выдать свое смущение.
– Конечно! Мона Антона ждет ваших указаний, господин да Винчи! Как мне лучше встать?
– Лучше сядь и поудобней, потому что в такой позе тебе придется просидеть два-три часа. Сможешь, Мона Антона? – с сомнением в голосе поинтересовалась Вера.
– Надеюсь, честно говоря, не знаю, я ужасный непоседа, – улыбнулся Антон, разглядывая картины Веры на стенах.
– Заметно! – приподняла бровь Вера. – Только сел уже вертишься по сторонам. Ну-ка живо сиди смирно! – шутливо скомандовала она.
– Есть сидеть смирно! – отчеканил Антон и застыл.
– Ну, ну, посмотрим, надолго ли тебя хватит, господин непоседа! – покачала головой Вера.
Антон только подмигнул ей в ответ.
Вера приступила к написанию портрета. Профиль… четко очерченные скулы…губы, сложенные в едва заметную улыбку…
Обмакнув кисть в голубой краске, она начала переносить на холст его глаза.
Смотря в глаза Антона, Вера заметила, что они очень похожи на океан который она недавно рисовала – огромные, голубые, бездонные.
Вера не могла понять, что с ней происходит, но когда она смотрела на Антона, ей казалось, что она растворяется в пространстве и становиться невесомой.
Было такое странное ощущение, как будто она внезапно обрела способность летать. Ей вдруг стало ни по себе; она никогда раньше ничего подобного не испытывала.
Так незаметно пролетело два часа, и почти половина портрета Антона была готова.
– Ну как ты, да Винчи, не устала?! Может, хватит на сегодня? – спросил он. – А то у меня сейчас шея отвалиться, а шеи, в отличие от телевизоров, я еще чинить не научился.
– Да, ты прав! На сегодня достаточно. К тому же мы не будем рисковать твоей шеей, даже ради искусства! – улыбнулась Вера и слегка замялась: – Может, хочешь чаю, ты, наверное, устал столько времени сидеть без движения?
– Да нет, все в порядке, спасибо! Просто я еще к соседке обещал заскочить – у нее телевизор сломался. А чай мы еще с тобой непременно попьем! – пообещал Антон, с хрустом потянувшись и встав со стула.
– Завтра продолжим? – с надеждой поинтересовалась Вера.
– Конечно! Теперь ты от меня так просто не отделаешься! – подмигнул он.
– Договорились! – улыбнулась Вера.
– Тогда до завтра!
– До завтра!
Закрыв за Антоном дверь, Вера попыталась понять, что с ней происходит.
Она боялась даже предположить, что влюблена в него.
Было невыносимо страшно, что это чувство может навсегда остаться безответным для нее. Поэтому она, как могла, старалась отвлечься и внушить себе, что это новое, незнакомое, такое приятное ощущение связано лишь с творчеством.
Но обманывать себя не только не просто, но еще и бесполезно.
ГЛАВА 3
– Ну, здравствуй, родная! Как прошел день? – ласково спросила Марина, придя с работы.
– Прекрасно, мамочка! А как твои дела? – весело осведомилась Вера.
– У меня тоже все отлично, спасибо! – Марина собиралась пойти на кухню, чтобы разогреть ужин, но ее внимание привлек портрет, лежавший на письменном столе.
– Это тот самый Антон? – спросила она, аккуратно взяв в руки неоконченный портрет.
– Да, это он, – смущено проронила Вера.
– Он и вправду такой красивый, или это моя дочь настолько талантлива? – вкрадчиво поинтересовалась Марина.
– В жизни он еще красивей, мама! – Вера улыбнулась и опустила глаза.
– Мне кажется или моя дочь влюбилась?! – невзначай обронила Марина.
– Нет, ты что, я и ни думала в него влюбляться! – Вера словно испугалась вопроса, ибо он попал в самую точку.
– Ладно, ладно, не сердись, я ведь просто спросила.
От Марины, как и любой любящей всем сердцем матери сложно было что-то утаить; она все поняла без лишних слов, но настаивать не стала.
– А мой портрет нарисовать сможешь? – специально спросила Марина, чтобы сменить тему.
– Конечно, мамочка! Но, знай, что в жизни ты все равно красивей всех на свете и никакой портрет ни сравниться с тобой настоящей! – выпалила Вера.
– Ну, раз так, тогда ладно, можешь не рисовать, буду довольствоваться зеркальцем! – игриво пожала плечами Марина и осторожно поинтересовалась: – Доченька, скажи, а ты не обидишься, если я попрошу тебя разрешить мне взглянуть на него, хотя бы одним глазком. Мне же интересно, сравнить изображение на холсте с его живым оригиналом.