Верно?
Алкоголик кивнул:
– Я фотографию на тумбочке увидел. До этого решил: баба – нимфоманка. Прямо бросилась на меня, как волчица, стала Алешенькой называть. Ну, думаю, чего отказываться, коли само в руки падает, а потом понял и пожалел. Вот бедняга, приняла меня за того, ну и остался…
– Из жалости?
– Ага. Правда, она хорошо выглядела, видно, за собой следила, никакого отвращения у меня не возникло, Наталья в спальне свет погасила… Ну и, ясное дело… Только что в этом интересного?
– Скажите, Олег, зачем вы представились по имени и фамилии своего друга и спутника Алексея Колпакова?
Рогов замялся:
– Она сама начала меня Лешенькой звать.
– Только поэтому?
– Ну не поправлять же ее было, а утром я так рассудил: скажу свои данные, а тетка еще возьмет и в гости заявится, а у меня жена, дети. Скандал разразится, не дай бог. Динка меня со свету сживет, сгрызет заживо, матери нажалуется. Вдвоем станут пилить и попрекать. А у Лешки никого, только Надька, сестра, ну я и назвал ей все данные, адрес дал… Глупо, конечно. Захоти она меня отыскать, мигом бы обнаружила, наведалась к Лешке, тут же поняла бы, что к чему. Но никакого продолжения у истории не имелось, уехал я, и все.
Воцарилось молчание.
– Вот только не пойму, – нервно вскипел собеседник, – вам какое дело до этого? Давно это случилось, пара лет миновала. Если думаете шантажом подзаработать, то совершенно зря. Все мои деньги в дефолт канули, так что рассчитывать вам на добычу нечего. Ежели хотите Динке накляузничать, то тоже мимо. Мы давно уже не муж и жена, так, фамилия одна…
– Скажите, Олег, – тихо спросила я, – вы, наверное, дико переживали, когда узнали, что денежки, большие, между прочим, достались Алеше. А ведь они должны были оказаться у вас. Наталья Филимонова завещала свое состояние и недвижимое имущество Алексею Колпакову, но она была абсолютно уверена, что это вы. Вот к каким последствиям приводит иногда трусость. Ну что вам стоило назвать себя честно? Получили бы капитал, встали на ноги…
Олег молчал, но под туго натянутой кожей лица ходили желваки.
– Вы перерезали шланг, по которому идет тормозная жидкость, – вздохнула я, – и Алеша влетел в пост ГИБДД. Естественно, я не могу оправдать ваш поступок, но понимаю, что вы решили убить более удачливого приятеля. Он, наверное, тоже быстро прикинул, что к чему. Смотался в Калиново и сообразил. Он смеялся, да? Издевался? Но Надю‑то зачем убили, а? Она тут при чем? Или, может, они на вас оформили завещание?
– Да ты чего, того, с ума съехала? – забормотал Олег. – Я? Леху? А Надька тоже умерла? Когда?
– Не кривляйтесь.
– Святой крест, я никого не трогал, – зачастил Олег, – и как вам такое в голову пришло? Да и не было там денег особых.
– Ой ли?
– Да точно. Дом имелся, участок при нем, обстановка, а баксов не было, ну, может, тысячи полторы в столе…
Леша прибежал к Олегу и сказал:
– Ну, что делать?
Рогов махнул рукой:
– Тебе оставили, пользуйся, мне все равно не подняться.
Колпаков ответил:
– Нет, ясное дело, Филимонова о тебе думала, давай поступим так: продадим все, а денежки пополам.
Олег согласился. Только дом никак не желал уходить. Уж очень неудобно располагалось здание. Богатые клиенты не собирались жить в деревне, окруженные пьяными пейзанами, они хотели обитать в коттеджных поселках, где работали магазины, бассейны, теннисные корты, среди себе подобных. Покупатели рангом пониже, мечтавшие о домике на шести сотках, с радостью бы вселились в кирпичный особняк, только приобрести его им было явно не по карману.