Когда наши собаки впервые увидели прусаков, они просто обалдели от удивления и мигом открыли на них охоту.
– Пойдем, Снапун, наверх. Оставь несчастного таракана. Он спешит домой к жене и детям, – вздохнула я и невольно прибавила: – Бедный Хучик!
– Вау! – завыл Снап и принялся яростно скрести стену.
– Ау‑у‑у‑у, – отозвалось еле слышно привидение.
– Вау!!!!
– Ау‑у‑у‑у…
Внезапно у меня в мозгу что‑то щелкнуло, разрозненные кусочки головоломки встали на свое место, и из груды непонятных ошметков получилась цельная картина. Я мигом припомнила втягивающееся в стену привидение, Хучика, путающегося под ногами, потом кроссовку, которая осталась лежать в зале. Я опросила всех. Спортивный башмак никому из персонала не принадлежал. А теперь скажите, может ли призрак носить вполне материальную обувь? В памяти мелькнула фраза, сказанная сегодня Викой: «Ксюша там что‑то узнала и хотела попасть в магазин из квартиры Алтуфьевой ночью. Я спросила с удивлением: «Сквозь пол думаешь просочиться?» – «Нет, сквозь стену», – ответила Ксюша.
Я подлетела к Снапу и заорала:
– Хучик, маленький!
– У‑у‑у, – зарыдал невидимый мопс.
– Подожди, любимый, сейчас!!!
– А‑а‑а, – плакал, надрываясь, Хуч.
Я принялась ощупывать стену. На что надо нажать, чтобы она раздвинулась?
Но руки натыкались на плитки, которыми было обложено скрытое пространство.
– О‑о‑о, – заходился Хучик в истерическом плаче.
– Сейчас, дорогой, – выкрикнула я и бросилась на улицу.
– Что вы, Дарьюшка, – улыбнулась Алтуфьева, – во‑первых, я считаю вас своей родственницей. Ну надо же, ведь вас звать как мою маменьку любезную. Кабы вы знали, какие меня обуревают воспоминания. А во‑вторых, я полуночница, до четырех утра по комнатам шастаю. Смолоду такая была, а уж к старости совсем сна лишилась. Правда, последнее время, недели две тому назад, ну не поверите, в восемь вечера укладывалась и почти до полудня спала без сновидений, вот уж диво дивное. Но теперь опять…
– Татьяна Борисовна, милая, – выпалила я, – покажите, как открывается подземный ход?
Алтуфьева посмотрела на меня слегка удивленным взглядом, зачем‑то поправила камею на воротничке блузки и уточнила:
– Не подземный, а тайный.
– Что?
– Подземный ход, что явствует из его названия, пролегает под землей. А папенька сделал тайный коридор, с третьего этажа на первый.
– Пожалуйста, покажите.
– Что у вас за нужда такая?
Чувствуя огромную усталость, я рассказала про привидение и Хучика.
– Бедная собачка! – пришла в ужас старушка. – Смотрите скорей.
Татьяна Борисовна подбежала к большому зеркалу, нажала на одну из бронзовых бомбошек, украшавших старинную раму. Раздался легкий скрип, потянуло холодом, нос уловил запах сырости…. Огромное зеркало отъехало в сторону, и открылся вход. Я глянула внутрь. Вниз вела крутая железная винтовая лесенка, очень узкая, с крохотными перильцами.
– Вот ведь какие мастера были, – вздохнула Татьяна Борисовна, – сколько лет тому назад сработано, а как новое.