Искать преступников – дело профессионалов, а если ты нападешь на их след и начнешь искать, тебе грозит опасность. Забудь о дурацкой идее, живи здесь, пока отек не спадет, а затем возвращайся домой. Хочешь совет?
– Давай, – согласилась я.
– Езжай к стоматологу невестки, объясни ему ситуацию, заплати, пусть он скажет твоей Лисичке…
– Зайке, – поправила я.
– …что ей надо пройти дополнительное обследование для повышения качества коронок, – договорила Настя. – О пропаже карты он промолчит, и ты будешь ни при чем. Здорово я придумала? Вот в этом случае и волки сыты, и овцы целы, и пастух не пострадал. Кто виноват, что у Зайки челюсть сложная?
Мне предложение Насти пришлось не по вкусу. Но говорить гостеприимной девушке: «Я волнуюсь не из‑за себя, а из‑за неудобств, которые ожидают Зайку» я не стала, наоборот, воскликнула:
– Здорово! Спасибо, именно так я и поступлю.
– Молодец, – похвалила меня Настя, – а то я волноваться за тебя начала. Налетчики – опасные люди, убьют – не чихнут. Пообещай, что бросишь свое расследование.
– Конечно, – честно глядя Насте в глаза, произнесла я, – уже забыла. Спасибо тебе, спать пора, освежусь, и в кровать.
– Не забудь кулон снять, – заботливо сказала Настя, – я один раз помылась с подвеской, так с нее мигом позолота слезла.
Я потрогала «грушу», висевшую на шее.
– С ней ничего не случится, сто раз в ванне с цепочкой лежала, не люблю расставаться с талисманом даже на минуту. За последние полгода я сняла его только вчера, в банке, испугалась, что грабители примут его за украшение из настоящей платины с бриллиантами и отнимут.
– Так оно дешевое, – подмигнула мне Настя, – можно в магазине запросто купить! Отдала бы спокойно!
– Это подарок Маши, – пояснила я, – мне он дороже бриллианта «Орлов».
Завязав голову полиэтиленовым пакетом, я приняла душ и отправилась в спальню. Обычно мне не приходит в голову мысль беречь прическу, короткие волосы легко ополоснуть, и потом их не надо укладывать. Но длинные локоны требуют заботы, поэтому я даже легла на подушку носом вниз, чтобы не причинить роскошной гриве даже минимальный урон.
Я почти уснула и тут внезапно уловила тихие шаги и моментально села.
– Кто там?
– Ой, прости, – сказала Настя, – ты уже спишь?
Я зевнула и включила ночник.
– Почти. Что случилось?
– У тебя нет смывки? – спросила девушка. – Начала стирать лак и разлила последние капли, во! С такой красотой на работу не пойти, видишь, пятна!
Настя растопырила пальцы и вытянула руки. Я глянула на мелкие розовые пятнышки на кутикуле, окружавшей аккуратные ноготки.
– Извини, нет. Не вижу ничего ужасного, никто не заметит небольших пятен.
Настя скривилась.
– Это все равно что натянуть под джинсы рваные колготки. Посторонние не узнают, а самой неприятно. Спокойной ночи, я больше тебя не побеспокою.
– Приходи, если что, – сонно пробормотала я и вырубила свет.
Из тьмы выплыла фигура с оружием.
– Давай серьги и часы, – проскрипела она.
Я судорожно расстегнула украшения и положила их на раскрытую ладонь мерзавца. Преступник сжал пальцы, на кутикуле вокруг его ногтей розовели пятнышки, на меня повеяло терпким запахом парфюма. Дуло автомата закачалось перед моими глазами.
– В первую очередь убивают идиоток, – сказал вдруг Михаил Федорович. – Юля, она дура!
– Не надо, – закричала я, пытаясь отползти в сторону, – оставьте меня в покое, иначе газета «Фонарь»…
Договорить мне не удалось, в голове взорвалась петарда, а по спине кто‑то треснул клюшкой для гольфа.