Еще через десять минут жених обнял невесту и повернулся ко мне.
– Пожалуйста, забудьте о случившемся.
– С радостью, – сказала я, – значит, мы не женаты?
Элен нахмурилась.
– Разберемся. А сейчас тебе надо незаметно уйти через черный ход. Надеюсь, никто не увидит, как ты покинешь этот дом.
– Минуточку, на мне свадебное платье, – напомнила я. – Здоровенный, как видите, кринолин и корсет со стразами. Дайте мне другую одежду!
Элен прикусила губу.
– Время истекает. Очень скоро сюда примчится мать Ари, ее уже поставили в известность о свершении обряда, в дом стекаются тучи гостей. Мы не успеем купить тебе платье.
– Дай что‑нибудь из своего гардероба, – скомандовала я.
– Здесь моих вещей нет, – промямлила Элен, – а у Себастьяна пятьдесят второй размер.
– Купите в ближайшем магазине что придется, – потребовала я.
На столе затрезвонил телефонный аппарат, Себасти схватил трубку, быстро сказал пару слов по‑пхасски и, отсоединившись, воскликнул:
– Поздно! Сюда прибыла мать Ари и другие родственники, они собрались в холле, через десять минут войдут в спальню.
Началась суматоха. Жених сдернул с кровати покрывало, переворошил одеяло, подушки, вынул из ящика стола пробирку с темно‑красной жидкостью и вылил ее на простыню.
– А ты предусмотрительный, – язвительно заметила я, – наверное, потом скажешь, что у вас родился недоношенный младенец.
– Пожалуйста, убегайте через эту дверь, – заныл Франки, – по лестнице вниз – и вы попадете на улицу.
– Да в этом платье и шаг сделать трудно, – фыркнула я. – Ладно, вы с Ари можете залезать в постель, а я тут посижу на правах старшей жены.
– Юнука! – воскликнул Франки. – Она начинается сегодня, у Себасти непременно есть костюм, и наплевать, какого он размера.
– Ты гений! – закричала Элен и убежала.
– Что такое юнука? – не поняла я.
Неожиданно мне очень вежливо и на хорошем французском языке ответила Ари:
– Юнука – небольшое животное из семейства грызунов. Это символ Пхасо. Его изображение помещено на герб нашего государства. Раньше эти млекопитающие жили по всему острову, но сейчас их численность составляет менее ста особей. Охота на юнуку запрещена, пхасцы хотят, чтобы пушистый зверек вновь вольготно жил в каждом доме страны. В первую неделю мая у нас проводят день юнуки, все надевают карнавальный костюм грызуна, угощают друг друга любимой едой зверька и следуют его привычкам.
– Нашла, – пропыхтела Элен, втаскивая в спальню тюк, – вот!
Я уставилась на рыжую шкуру и здоровенную маску‑морду, которые Элен вытряхнула из мешка. Час от часу не легче. Мне что, придется натягивать на себя эту жуть? Господи, почему мне так не везет? Сначала тетка в турагентстве перепутала меня с агентом, а теперь я опять стала жертвой неразберихи. Не зря говорят: всякая нелепица непременно повторяется дважды.
В дверь робко постучали. Ари кинулась в ванную, Себасти что‑то крикнул по‑пхасски, а Элен и Франки самым бесцеремонным образом сорвали с меня свадебный наряд и начали ловко натягивать карнавальный костюм. Я моментально вспомнила свою бабушку Афанасию, частенько повторявшую маленькой внучке: «Солнышко, никогда не покидай дом в некрасивом нижнем белье. Мало ли что может произойти, ты окажешься в больнице, без сознания, снимут с тебя платье, а под ним рваные трусики. Вот стыдоба‑то!»
Бабуля накрепко вбила в меня привычку всегда носить красивое белье, которое подчас стоит дороже верхней одежды. И лишь недавно я сообразила: если в момент раздевания я буду без сознания, кому станет стыдно? Вероятно, нет необходимости так тратиться на трусики! Но сегодня я очутилась в стрингах перед незнакомыми людьми и порадовалась, что усвоила бабушкину науку.