Ира говорила, что у вас вкусно кормят.
– Соловьевой сейчас нет, – протянула Елена.
– Странно, – удивилась я, – вроде сегодня ее смена, или я ошиблась?
Управляющая повернулась к бармену.
– Коля, присмотри за залом, если я понадоблюсь, зови, буду в комнате отдыха.
– Не волнуйтесь, – меланхолично ответил парень, – еще не вечер.
– Твоя правда, – вздохнула Елена и указала мне на маленькую дверь. – Пойдемте, там потише, здесь галдят, трудно разговаривать.
– Не очень у вас просторно, – отметила я, когда мы оказались в пятиметровой комнатушке, одну из стен которой украшали грозные объявления «Не курить», «Не есть», «Не читать».
– Странно, что барин не велел написать «Жить запрещается», – ухмыльнулась Елена Михайловна, усаживаясь на колченогую табуретку. – Отличная у нас комната отдыха, да?
Глава 14
– Уютной ее назвать трудно, – согласилась я. – Тут, похоже, даже чайника нет.
– Нам не разрешают есть в подсобке, – пояснила управляющая.
– Целый день бегать голодными? – возмутилась я. – Ваш хозяин очень добрый человек.
– На обед отводится двадцать минут, можно заскочить в «Бургер‑плаза», – вздохнула Елена, – напротив нас дверь. Там дешевле, но очень однообразно: картошка‑фри, гамбургер, пирожок с клубникой. Через неделю надоедает.
– У вас более разнообразное меню? – подхватила я удачно завязавшуюся беседу.
Елена быстро взглянула на дверь.
– Вы кто?
– Даша, знакомая Иры, – улыбнулась я. – Жаль, что она заболела. Ирочка не сказала, что с ней?
– Аппендицит, – ответила Елена Михайловна. – На работе дней десять не появится, ей вчера сделали операцию. Ирина очень ответственный человек, попросила врача звякнуть мне на мобильный около часа ночи. Честно говоря, я была поражена.
– Чему? – не замедлила спросить я. – Аппендикс может воспалиться у любого человека.
– Меня поразил не факт болезни, хотя он тоже необычен, – вздохнула Елена. – А сам звонок. Не ожидала, что Ирина знает мой номер.
Меня охватило недоумение.
– Вы же сменяете друг друга, неужели не обменялись номерами?
Елена Михайловна закинула ногу на ногу.
– Ирина чрезвычайно закрытый человек. Робот, механизм без эмоций. Работает в «Фасоли» не первый год, но я о ней ничего не знаю, остальные, кстати, тоже. Идеальная служащая, мечта любого хозяина, стоглазая управляющая, от нее невозможно ничего скрыть. К Ирине никогда не приходят ни знакомые, ни подруги. Она не опаздывает, не пропускает работу и действует четко по инструкции, не дает ни малейших послаблений персоналу. Каждую смену педантично заполняет листок нарушений. Мне из‑за нее постоянно от хозяина влетает.
– Вы в одном статусе? – поинтересовалась я.
Елена тяжело вздохнула.
– Должность называется красиво: «управляющая», но на самом деле ты розга для официанток, боксерская груша для посетителей, девочка для битья Леонида Петровича, владельца кафе. Смена двенадцать часов, мы с Ириной работаем по очереди. Леонид придумал жесткую систему штрафов. Кое‑какие его карательные меры правильные. Ну, например, приказ мыть руки после посещения туалета. Наши официантки не очень чистотой заморачиваются. Если я замечаю, что кто‑то руки не ополоснул, обязана отметить имя неряхи в листке, сдать его после смены, а у девчонки в конце месяца из зарплаты произведут вычет.