Ответственность за это, как сказано в документе, должна быть признана «на всех административных уровнях и во всех странах с тем, чтобы при постановке первоочередных задач национального развития была учтена необходимость тех аспектов жизни, которые являются «предпосылками здоровья». Категория «предпосылки здоровья», с точки зрения соискательницы, дает основание определить новую функцию медицины — функцию экспертирования развития всех направлений и всех уровней научно-технического прогресса по критерию здоровья. В связи с этим предлагается совершенствовать систему правового регулирования охраны здоровья на всех уровнях: от глобального (общепланетарного) до здоровья каждого человека.
Отметив возрастание актуальности изучения социальных аспектов здоровья человека, соискательница вместе с тем акцентировала внимание на опасности как биологизаторского, так и социологизаторского подходов к человеку и призывала зал к дискуссии, а руководство в области науки и образования — к пересмотру учебных программ и исследовательских проектов для очистки их от лысенковщины в подходах к человеку, имевшей нередко место, как она утверждала, до сих пор.
Специальное место в выступлении было отведено совершенствованию системы правовой охраны здоровья на всех уровнях, в том числе правового обеспечения новой функции медицины — экспертирования НТР по критерию здоровья, правового регулирования экспериментов, связанных с воздействием на природу человека, совершенствованию правового обеспечения деятельности не только «официальной», но и приобретающей все большую популярность «альтернативной» медицины. Все это, по мнению соискательницы, требует объединения современных этических принципов и правовых норм в единую гармоничную систему под названием «Правовая охрана здоровья», которая должна быть многоуровневой, включающей и глобальный уровень с единым (на уровне международного права) использованием терминов, понятий и критериев.
С чувством подъема и ожидания бурной реакции зала она завершила свой доклад и продолжала стоять за кафедрой. К ее удивлению, вопросов никаких не последовало. Потом прошла процедура выступления оппонентов, чтения отзывов головной организации и отдельных научных учреждений и ученых, знавших ее и ее работы. Все это происходило в какой-то облегченной атмосфере абсолютной ясности и бесспорности. И эта спокойная, прогнозируемая ситуация при защите докторской диссертации, в других случаях столь желанная для соискателя, ей показалась сейчас скорбительной и отнимающей какую-либо надежду на моральное удовлетворение.
Когда объявили перерыв для тайного голосования, Ирочка и ученый секретарь проводили ее в напоминавший небольшой конференц-зал кабинет зам. директора, где накрытые письменные столы с красивыми бутербродами, конфетами, пирожными и шампанским, как расставленные точки над «i», свидетельствовали об абсолютной ясности результата. Все это вместе с накопившимся за день вызвало неудержимые рыдания, как только Ирина с ученым секретарем вышли из комнаты.
Вдруг Инга Сергеевна словно снова услышала слова автобусной толстухи об интердевках и показалась сама себе противной. К счастью, кабинет зам. директора был снабжен маленькой туалетной комнаткой, где она могла укрыться. Взяв себя в руки, она, остановив рыдания, быстро ополоснула лицо холодной и горячей водой, подвела синим карандашом веки, подкрасила черной тушью ресницы и вернулась в зал, где уже все ожидали зачитывания результатов тайного голосования ученого совета.
Как только был зачитан никого не удививший результат, все тут же ринулись к виновнице торжества с поздравлениями и добрыми пожеланиями дальнейших успехов. Натянутые струны нервов снова расслабились, и слезы покатились по щекам. Сейчас она не хотела прятать эти слезы, которые явились спасительным освобождением от необходимости что-то говорить в ответ и, влекомая Ириной, вместе со всеми Инга Сергеевна направилась в кабинет зам. директора к накрытым столам, где постоянный тамада институтских банкетов Саша Беспелов вступал в свою роль.
Тепло, от имени всех коллег, поздравив соискательницу с единогласным результатом голосования, он предложил ей бокал шампанского и произнес тост во славу философии и женщин-философов, на которых, как он подчеркнул, лежит великая миссия — способствовать внедрению идей гуманизма в повседневную жизнь. Все дружно захлопали, зазвенели бокалы, и, как только Инга Сергеевна поднесла бокал к губам, она увидела у стены Анюту, которая с восторгом смотрела на мать, не смея подойти к ней. Инга Сергеевна быстро поставила недопитый бокал на стол и, подошла к дочери.
— Мамочка, как ты себя чувствуешь? — спрашивала Анюта на ходу. Но мать, не слушая ее, подвела дочь к толпившейся у столов публике и представила ее.
Праздник с фейерверком прекрасных слов, оценок, комплиментов и пожеланий продолжался еще примерно час, после чего они с дочерью, «обремененные» цветами, веселые и усталые направились к выходу. У выхода из института Инга Сергеевна сразу заметила силуэт молодого человека, который несколько часов назад назвал ее одновременно и «девушкой», и «тетей». Теперь, смущаясь, он молча преподнес ей букет бордовых гладиолусов. Она нежно, по-матерински поцеловала его в щеку и рванулась к деликатно отошедшей в сторону Анюте.
* * *
Приближался вечер, и солнечный закат придавал вымытым недавним дождем тротуарам и влажной листве особое изысканное очарование. Мать и дочь помчались в метро, чтобы успеть на ближайшую электричку. Вскоре они устроились у окна нечистого вагона, наполненного усталыми, одетыми в некрасивые рабочие одежды людьми, многие из которых смотрели в никуда, отупленные алкоголем. Инга Сергеевна и Анюта тесно прижались друг к другу, словно пытаясь создать невидимое ограждение от сидящих напротив пахнувших алкогольным перегаром мужчин. Чтобы отвлечься от окружающей атмосферы, дочь стала весело и красочно рассказывать матери о том, сколько добрых слов о ней, о ее работе она слышала в кулуарах.
— Кстати, мамуля, — сказала Анюта шутливо, — многие интересовались твоим возрастом. Да-да. Один даже воскликнул: «Такая юная, когда это она успела?!».
— Да, все хорошо, — сказала протяжно Инга Сергеевна, — только жаль, что не было дискуссии. Я ожидала, что мой доклад произведет впечатление, взбудоражит слушателей, ведь в зале было много народу, и, конечно же, далеко не все знакомы с моими публикациями. Кроме того, так остро и концентрированно я никогда еще свои мысли не выражала. Ведь когда пишешь диссертацию, особенно автореферат, в которых необходимо выявить самое существенное из того, над чем работал многие годы, объективно приходишь к какому-то новому качеству понимания проблемы, новому уровню обобщений. И сейчас, когда каждый из нас, гуманитариев, начинает дышать воздухом свободы…
— Мамочка, — перебила дочь, — так они же тебя щадили. Кто-то сказал, что ты с температурой.
— Как?! — вся встрепенувшись, воскликнула Инга Сергеевна. — Я здорова, как никогда…
Но тут в памяти пронесся весь кошмар с этой страшной теткой в автобусе, с этим ливнем, с вынужденной ложью Ирине, чтобы снять лишние вопросы. «Как все взаимосвязано в нашей жизни, — подумала Инга Сергеевна, — видимые и невидимые нити отношений, ситуаций, переплетаясь, определяют все стороны ее, иногда только кажущиеся неожиданными и случайными. Но что мы знаем о них? Моя диссертация, которую я сегодня защитила, — итог моих тридцатилетних исследований проблем человека. Но столько ли и так ли я знаю, чтобы как-то оградить человека от зла, ненависти, зависти. Так ли и столько ли я знаю о человеке, чтобы помочь ему быть нравственно и физически здоровым?».