– Алене Ивановне обещано фото, а уж в каком виде предстанет звезда, не оговаривалось. Евгений, неси халат.
– Стойте! Я не знаю, как выглядит автограф Филимоновой, – нашла я новую нестыковку в его плане.
– Ситуэйшен под контролем, – успокоил меня сын Захара Назаровича. – Вам дадут портрет, на нем карандашом изобразят каракули Филимоновой, вы обведете их фломастером, и гудбай, дарлинг!
– Ваш халатик… – произнес молодой мужчина, входя в кабинет. – Как вы на Филимонову похожи! Просто родная сестричка! Макар Захарович отлично придумал.
Я скрипнула зубами.
– Мужчины, дайте даме переодеться, – потребовала Вера Семеновна. – Нам подготовиться надо.
Владелец салона и сотрудник удалились.
– Не слушайте глупости, Женя идиот! – закудахтала косметолог, забирая у меня одежду. – Анастасия по сравнению с вами – гора жира. Нет, вы только посмотрите… Евгений!
– Что? – откликнулся тот из коридора.
– Ты какой размер пеньюара принес? – возмутилась косметолог.
– Икс‑эль, – не замедлил тот с ответом.
– А нужен икс‑икс‑икс‑эль! – заорала Вера Семеновна. – Живей тащи, он в бане висит. Здоровенная хламида до сих пор никому не понадобилась, всем велика.
Теперь я испытала желание что есть силы ущипнуть косметолога. Великолепно умещаюсь в вещах с маркировкой «М»!
– Халатик в обтяг не годится, – словно подслушав мои мысли, засуетилась Вера. – И на всякий случай лучше пусть будет попросторней, чтобы фигура, как у Филимоновой, выглядела.
– Этот в самый раз будет, – забасил Евгений, вваливаясь без стука в кабинет.
Я, стоявшая в одних трусиках, взвизгнула, сдернула с кушетки одноразовую простыню и закуталась в нее.
– Не стесняйтесь, – промурлыкал парень, – я врач‑стоматолог с дипломом, полным‑полно обнаженных пациенток наблюдал, пока практиковал.
Мне стало смешно. Интересно, кто садится лечить зубы голым?
– Притащил одежонку? Теперь уходи, – распорядилась Вера Семеновна. – Танечка, укладывайтесь, вам процедурка понравится. Сейчас во многих салонах работают с глиной, но в большинстве случаев клиентов беззастенчиво обманывают – говорят, что она привезена, допустим, с Ближнего Востока, а на самом деле ее не пойми с какой помойки принесли.
Я умостилась на узкой кушетке.
– Какая разница, откуда глина?
Вера Семеновна начала осторожно меня умывать.
– Глину для косметических целей нельзя брать из ближайшей лужи, только в определенных местах. Каолин бывает белый, голубой, красный, коричневый. Разновидностей много, и каждая предназначена для своих целей: одна для очищения, другая для питания, третья лечит кожные проблемы. Если наложить неправильную глину, в лучшем случае не получишь нужный эффект, а в худшем можно навредить клиенту. Работники салонов часто врут: «Сделаем вам маску из уникального фиолетового желтозема из китайской провинции», и без стеснения заламывают чумовую цену. А на самом деле наносят дрянь из подмосковного болота.
Перед моими глазами появился запечатанный пакет белого цвета, на нем была этикетка с английскими надписями. Косметолог продолжала:
– Видите? Не вскрыто, произведено в Италии. Мало кто показывает запечатанную упаковку. Обычно клиент лежит на кушетке, мастер что‑то там разводит, потом массу кисточкой намазывает. Если постоянно к одному косметологу ходишь, то ему можно довериться. Но когда впервые в кабинет пришли, нужно быть бдительной.
– Я последую вашему совету, – засмеялась я.