– Это – дело! – Повеселел Петюха. – Чего ему здесь делать? Пользы никакой, окромя, что глаза мозолить будет. Пусть отомстят ребята за порубанных товарищей наших!
Но, случай распорядился по иному. Только успели со стола прибрать, как надрывно залаял во дворе пес. Фрол глянул в окно. В проеме калитки показался молодой парень в яркой красной рубахе, перепоясанной темным шнурком.
– Господи! – Вырвалось у Фрола. – Митяй Сушков. – И тут без его хитрой морды не обошлось. Пойду, встречу гостя не званного.
– Здрав будь, Гордеич! – Из-под густых, как усы, бровей впились во Фрола хитрые кошачьи глазки. – Гости у тебя нынче?
– Здорово, Митяй. По лесному укладу – всяк проезжий гость. – Спокойно ответил Фрол.
– Это так. Издали видать… Кони уж больно хороши. В наших местах таких ни у кого нет.
– Кто их знает! Заехали. Похарчевались. Уехали. Хозяину заботы нет о делах ихних.
– И то верно. Я ныне тож к тебе верхами. Сколь верст в седле протрясся. Жена твоя за снадобьями полслала. – Продолжал разговор Митяй, пытаясь протиснуться в двери, которые перекрыл собой Фрол.
– Это когда ты к Марфушке в подсобники подался? – Ухмыльнулся Фрорл.
– Еще чего?! У нас в деревне отряд господина Черного загостевал. Вчерась утром с краснопузыми у них стычка была. Двоих у них поранили. Твою бабку-колдунью к ним и приставили. Понял?
– Чего же не понять? Погоди тут. Вынесу, что надобно. – Прикрыл Фрол дверь перед Митяя.
– Боишься с гостями познакомить? – Прорычал в след Митяй. – Ладно, обожду…
Когда не званный гость скрылся за ельником, чувство неминуемой опасности охватило всех троих в доме.
– Все, ребятки. Уходить вам неотложно надобно. Митяй про вас в деревне растрезвонит. Будьте уверены! Он вашу власть пуще всех ненавидит. Забрали у бати его хозяйство, а самого в город свезли. Слух дошел, что порешили там и отца его, и Никиту-лавочника за убийство какого-то посыльного из города, который землю переделить призывал. – Фрол обеспокоенно глядел на Петюху, зная его командирское положение.
– Вместе уходить надобно. Они и тебя, Гордеич, за помощь нам к ответу потянут. – Заявил Петюха.
– Ночь одна у нас в запасе всего, ребята. Может, меньше…
– За такое время далеко бы ушли верхами, коли бы руки вам не связывал. – Петюха виновато глянул на Максима.
– Брось. – Отмахнулся Максим. – Когда они про нас не знали еще, я бы уехал один…
– А теперь? – Вмешался в разговор Фрол. – Теперь тем паче одному и скоро добраться до своих тебе нужно. Петюху в надежное место в лесу упрячу. Там его сам черт не найдет. Зачем обоим-то рисковать? А мне никак с места сниматься нельзя. Марфушув моя там…
Прощаясь с Петюхой, не удержался Максим и, как малое дитя, вщеку неловко поцеловал. Фрол сделал вид, что не заметил этой минутной мужской слабости, только поудобнее уложил рядом с Петюхой свой дробовик и патронташ.
– На всякий случай.
– Ты, Петюха, тише воды будь пока. Главное – ночь пережить… Я из лошадей все выжму, чтобы только быстрее…
– Спасибо вам обоим. – Поблагодарил Петюха Фрола и Максима.
Причалив к противоположному берегу, Фрол прорубил в днище лодчонки дыру и с силой оттолкнул ее на глубину.
– Глядишь, в случай чего, препятствие будет. Теперь тебя на большак выведу и домой во всю прыть. До прихода гостей объявиться бы.
Прощаясь у большака, Фрол попросил:
– Наклонись ка ко мне, Максимушка. – Крепко обнял парня и привязал ему на шее какой-то предмет. – Не снимай. Иконка эта от вражьей пули и сабли спасет. Ну, погоняй!
– До завтра, Гордеич! – Крикнул Фрорлу Максим, пуская коня в галоп.
*****
Прекратив погоню за остатками банды, бросившимися врассыпную в лес, всадники в высоких суконных шлемах с нашитыми на них алыми звездами собрались у околицы. Максим подскакал к командиру.
– Товарищ Степанов, разрешите мне с ребятами за Петюхой?
– Бери с собой пару человек да упряжку какую. Соломы поболе накидайте.
Небольшой отряд вскоре прибыл на поляну. Максим так потянул уздечку, что кон под ним взвился на дыбы. Закусив до крови губу, с ужасом глядел он туда, где только вчера стояла гостеприимная изба.
Сизый дым туманом стоял над грудой обгоревших бревен. Кое-где из-под обгорелой древесины выскакивали оранжевые языки пламени, не успевшего еще совсем угаснуть. В стороне от пожарища, лицом вниз, раскинув руки распласталось тело женщины в ярком ситцевом платье. Спрыгнув с коня, бросился Максим к ней, наклонился. По вздрагивающим плечам понял: жива!
– Сюда, ребята! Мамаша… Кто вы? Что здесь было? – Помог подняться женщине. Дал хлебнуть воды из фляжки.
Вялым движением руки, оттолкнув со лба пряди седых волос, женщина подняла голову.
– Поздно, родимые… Поздно… – И женщина разрыдалась. – Ни Фрола, ни товарища вашего уже нет в живых…
Рыдание оборвало речь женщины. Долго пришлось дожидаться Максиму, пока услышал, что здесь произошло…
Митяй Сушков не сразу уехал в деревню. Прячась за деревьями, понаблюдал за всем, что делали оставшиеся в избушке. Выследил и место, где Петюха укрыт был. Примчался в деревню затемно и сразу же атаману Черному все выложил. Марфа – а это была она – узнала обо всем от хозяина избы, где остановилась. Поздно узнала. Бандиты бросились сюда и ее, старую, с собой прихватили, чтобы своими глазами видела расправу над мужем своим и красноармейцем. На ее глазах били нещадно кнутом Фрола. Затем прискакали от озера несколько человек бандитов и привезли привязанного поперек седла стонущего парня в окровавленном тряпье. Доложили, что один убит в перестрелке и взбесившийся конь утащил его куда-то в лес. Не стали долго возиться с поисками. Второго же вытащили из кустов. Брыкался еще. От того и одежду изорвали. Один из бандитов узрел, как из кармана жилетки у Фрола часы вывалились. Подбежал. Сорвал цепочку.
– Этому старому студню на том свете часы не надобны! – Оскалившись в злой улыбке, заявил он.
– Связали вместе парня и потерявшего сознание Фрола и в избу бросили. А потом и подожгли.
– Такую смерть лютую изверги им изготовили. Думала и тебя, сынок, в живых нет… – Марфа вновь разрыдалась.
На берегу ручья, рядом с крестами, вырос свежий холмик земли. На верхушке холмика лежали рядом шлем с красной звездой и серый картуз с лакированным козырьком, оставшийся лежать на траве. Прокатились над лесом гулкие щелчки прощального салюта.
Глотая горький комок, застрявший в горле, Максим мысленно клялся убитым: «Не забуду! Никогда не забуду! Отомщу за все!».
Вернувшись в деревню, узнали, что среди убитых Черный не обнаружен. Пропал и Митяй Сушков.
Глава 2. Письмо
– Марфа Егоровна? Слушаю… Что? Не волнуйтесь Вы так! Ничего страшного. Буду в обед… Разберемся!
С добродушной улыбкой на устах человек, говоривший по телефону, положил трубку телефона на рычаги. Откинулся на высокую спинку стула. Прикрыл глаза. В памяти тут же возникла поляна с крестами… Человек, который ради спасения случайных знакомых рисковал собственной жизнью. Какую важную науку преподал ты, Фрол Гордеевич, за одну короткую встречу! Словно только вчера все это и случилось.
Минули безвозвратно десять долгих лет. Четыре года Максим, редко покидая седло, носился по разным уголкам, участвуя в ликвидации разных банд. Затем был неожиданно вызван к комиссару полка, который, долго не справляясь о его желании поменять место службы, вручил ему путевку в уголовный розыск. Работа, учеба, снова работа. На личную жизнь времени совсем не остается. Но умудрялся несколько раз сводить Клаву в кино перед тем, как привел ее хозяйкой в свою маленькую квартирку, которая была одной из восьми, составлявших коммуну жильцов, обосновавшихся на двух этажах в бывшей собственности какого-то статского советника, драпанувшего за кордон.