– Ну чего тебе ещё? Иди, отдыхай, – нетерпеливо повторил Сергей.
И снова Саша сник. Опять «подай-принеси», поработал и хватит.
Он уныло пошёл по проходу. На обед в столовую Саша не ходил – зарплату он ещё не поручал, а денег – кот наплакал.
Ему очень хотелось купить новые краски – вечерами он продолжал свои опыты у мольберта, и поэтому сейчас Саша предпочитал немного потерпеть.
В цехе почти никого не осталось. Одна уборщица тётя Катя убирала за токарями, сгребала металлическую стружку в кучи и стаскивала их в огромный контейнер у ворот цеха. Потом эту стружку спрессуют в небольшие кубики и отправят на переплавку.
Саша видел, как тяжело тащить уборщице по проходу эти огромные кучи стружки; он подбежал к ней.
– Тётя Катя, я помогу вам, – предложил он, надевая рукавицы и хватаясь за стружку.
– Ой, спасибо, сынок, – благодарила его уборщица, – что-то заморилась я сегодня.
Она ласково сказала ему «сынок», и Саша вспомнил мать – только мама называла его таким словом.
Тащить стружку по проходу на самом деле было довольно тяжело. Саша с трудом доволок большой спутавшийся моток и задумался. Его взгляд случайно остановился на пульте подвесного крана. А что если? Он подошёл к пульту и нажал одну из разноцветных кнопок; обеденный перерыв, рабочих нет, лишь старик Максимыч возится у своего станка – может, и не заметит.