– Вы же знаете, нам с Шейлой всегда нравилось поддерживать самобытные ирландские таланты. Мне пришлось выложить кругленькую сумму за эту картину, – солгал он.
– А вы и должны быть щедрыми по отношению к ирландцам, на которых вы наживаетесь, продавая им барахло, которое у вас хватает наглости называть ирландскими сувенирами!
– Послушайте, Дермот, как только картины будут у нас в руках, я вам сразу же перезвоню. Обещаю. Договорились?
– Ладно, черт с тобой. А теперь, не откладывая в долгий ящик, переговори с этой монашкой. Посмотрим, согласится ли она хотя бы на одно интервью. И передай ей, что я построю для нее отдельный монастырь здесь, в Фениксе, где она сможет писать свои картины дни и ночи напролет. Кстати, и погода здесь гораздо лучше, чем в Ирландии.
– Вряд ли ее это заинтересует.
– Не могу я этого понять! Просто не могу! Ты же знаешь, на ее таланте можно заработать кучу денег. Ладно. Как я понял, вы не теряли времени даром, обналичив чек, который я дал вам, когда заказывал картины.
– А вы что думали, я спрячу его в ящик комода?
– Разумеется, нет. Но с моей стороны это был весьма щедрый жест – выписать вам этот чек. Полмиллиона долларов – это немалая сумма! И я хочу, чтобы эти картины украшали стены моего дома здесь, в солнечной Аризоне. И как можно быстрее! В наше время не так уж часто обнаруживаются подобные самородки. Ладно, у меня тут «Сотби» на параллельной линии. – И с этими словами он отключился.
Брайан закрыл крышку мобильника, швырнул его на постель и энергично потер глаза:
– Я и не представлял, какой это будет геморрой – связаться с Дермотом.
– Как жаль, что я в свое время так и не научилась разбираться в искусстве! – призналась Шейла. – Если б мы только догадывались об истинной стоимости этой картины, то ни за что не расстались бы с ней так легко, а эту так называемую «сестричку» сами взяли бы в оборот. – Она невесело рассмеялась. – Я до сих пор не могу поверить: ты сказал ему, что художница – монахиня!
– А что еще, по‑твоему, я должен был ему сказать? Если бы Дермот, не дай бог, узнал, кто она такая на самом деле, вся таинственность разом бы исчезла.
– Это верно. Но с Дермотом надо держать ухо востро. Его на мякине не проведешь. Он отлично знает, что почем. Я, например, не отличу дешевую побрякушку от бриллиантового колье. Но стоит мне обнаружить какую‑нибудь вещицу, на которой я могу выгравировать чью‑нибудь фамилию, я просто не могу удержаться! – Она протянула руку за телефоном, стоявшим на ночном столике рядом с кроватью. – Я закажу кофе. Пока мы будем принимать душ и одеваться… – Она нажала на кнопку и немного подождала. – Алло, я хочу заказать в номер…
Клерк тут же перебил ее:
– Извините, сегодня мы не принимаем заказов.
– Что? – растерялась Шейла.
– Никаких заказов мы сегодня не принимаем. Можем предложить вам скромный завтрак в обеденном зале. Извините. Мне очень, очень жаль.
Шейла вздохнула и повесила трубку:
– Никаких заказов они сегодня не принимают! Просто великолепно! – Она покачала головой. – Мне всегда нравилось останавливаться в замке Хеннесси, но на этот раз не терпится поскорее убраться отсюда.
– И на это имеется много причин, – согласился с ней Брайан. – Будем надеяться, что сегодня утром мы не столкнемся с этими настырными Рейли.
Шейла даже не удостоила его ответом.
– Я просто не смогу спать спокойно, пока этот старый денежный мешок не получит свои чертовы картины, – продолжал Брайан.
– А мне не терпится поскорей их увидеть, – взволнованно проговорила Шейла.