– Что случилось, Владимир Иванович?
– Труп тут рядом образовался по причине огнестрельного ранения. Не желаете со мной на место происшествия прокатиться?
– Это по какой же такой надобности? – спокойно, скрестив руки на груди и откинувшись в кресле, спросила она.
– Так ведь труп.
– Эка важность, что я, трупов не видала?
– Послушайте, Марина Ивановна, помилуй Бог, но вы следователь или кто?
– Хороший вопрос. Отвечаю: я следователь, старший лейтенант милиции Воронова Марина Ивановна. Теперь мой вопрос. Что вы от меня хотите?
– Я хочу, чтобы вы выехали со мной на место происшествия, там огнестрел все-таки, а не синяк под глазом, – начал кипятиться начальник.
– Позвольте полюбопытствовать, и кто же его так?
– Похоже, что сам себя.
– Отвечаю: на место происшествия я с вами не поеду.
– Как это «не поеду»?
– Да очень просто. Дел в производстве много. Как вы помните, я в этом месяце уже три дела в суд направила, да три еще на выходе. Так что не мешайте работать.
– А кто же на труп поедет?
– Владимир Иванович, извините, но процессуалист вы аховый. Если там самострел – значит, участковый справится, а если убийство, так это дело прокурорское, они должны поляну отрабатывать. Что-то надоело мне для них жареные каштаны из углей вытаскивать. Есть такое понятие – подследственность.
Мало Гудрюков Николай Михайлович уму-разуму вас учит, – пробормотала она уже вслед начальнику, хлопнувшему за собой дверью.
Заметив мрачный вид майора, который проходил мимо дежурной части, капитан Хлебников спросил:
– Что еще, Владимир Иванович?
– Прокурорским позвони, пусть дежурный следователь подойдет на место происшествия.
Он, выйдя во двор, сел в машину, и Васильев газанул с места так, что щебенка вылетела из-под колес.
Кто же главный?
Машина подлетела к дому через четыре минуты, вряд ли больше, благо ехать было недалеко. Возле подъезда уже стояла разношерстная толпа человек в пятнадцать, состоящая в основном из пенсионерок и домохозяек. В подъезде у самой двери в третью квартиру стояла, подбоченившись, Ярцева, а рядом толклись два каких-то бомжа и соседка из первой квартиры. Рядом с ними стоял участковый Георгий Пенкин.
– Ну, что здесь? – спросил Биглов.
– Место сохранили, – сказал участковый, приложив руку к козырьку фуражки, – так что обстановка не нарушена, осмотр можно проводить.
– Значит так, Пенкин, выясни, кто что видел или слышал, запиши данные, а остальных отсюда убери. А то торчат тут личности непонятные, работать мешают.
– Вы что здесь делаете? – строго спросил участковый стоявших в коридоре людей. – А ну, давайте отсюда, не накапливайтесь.
– Я тут дверь, между прочим, охраняла, – обиженно сказала Ярцева.
– Спасибо вам, а теперь по домам.
Поджав губу и поглядывая на участкового, Екатерина медленно начала подниматься по лестнице, а остальные предпочли убраться из подъезда самостоятельно.
Начальник горотдела и Васильев вошли в квартиру.
– Сколько человек в квартире проживает и где они сейчас? – спросил Биглов участкового. В это время в дверях появился невысокий молодой человек с фотоаппаратом на груди. Это был недавно прибывший в прокуратуру и назначенный помощником следователя Валерий Дондуков. Он решительно раздвинул плечом сотрудников милиции и прошел вперед.
– Что здесь происходит? – строго спросил он.
– Здравствуйте, Валерий Павлович. Сами видите, пока только собираемся осматривать место происшествия.
– Кто это собирается? – спросил прокурорский работник, медленно краснея. Будучи очень невысокого роста, он, как большинство коротышек, был болезненно самолюбив.
– Вообще-то это мы собирались, – начиная хмуриться и не понимая причины его недовольства, буркнул Биглов.
В этот момент подошли два молодых опера из уголовки горотдела. Биглов, заметив их, обратился к Васильеву:
– Ребятам задачу поставьте, чтоб зря не стояли.
Тут Дондукова вдруг прорвало.
– Как вы смеете? – срывающимся голосом на повышенных нотах обратился он к майору. – Вы что, не знаете, кто является главным процессуальным лицом на месте происшествия? Здесь только я могу отдавать указания по делу. Чувствовалась в его словах школа прокурора Гудрюкова, который никогда не упускал случая поставить «ментов» на место.
Правда, ни знаниями, ни опытом своего начальника Дондуков не обладал, а вот амбиций ему было не занимать.
У Биглова бешенство начало зарождаться где-то в мозжечке и постепенно стало овладевать всем существом. Он знал у себя это состояние и даже сам боялся его.
«Спокойно, только спокойно», – молча начал он себя уговаривать, чтобы не сорваться на оскорбления. После небольшой паузы он выдавил:
– Да никто на вашу процессуальную самостоятельность не посягает. Вы мне лучше ответьте, я и мои люди вам здесь не нужны?
– Не мешайте мне работать! – в прежнем тоне отозвался Валерий Павлович, щелкнув фотоаппаратом, нацеленным внутрь кухни.
– Я понял вас. Честь имею.
Откозыряв и повернувшись на каблуках на сто восемьдесят градусов, Биглов вышел из квартиры на улицу.
Примечания
1
ЛТП – лечебно-трудовой профилакторий. В СССР туда помещали злостных пьяниц.
2
КМ – криминальная милиция.