Будучи различными по природе, эти два вида сочетаемости вместе с тем представляют собой две ступени проявления единой и целостной семантики каждого конкретного слова. В первом случае слово выступает как представитель определенного грамматического класса или подкласса, объединяющего лексические единицы на основании самых общих особенностей их семантики. Во втором случае способность слов сочетаться друг с другом зависит от их индивидуальных значений, более непосредственно отражающих отношения и связи, существующие или возникающие в самой внеязыковой действительности. Язык не полностью избавлен от «интерференции смыслов слов» на уровне лексической сочетаемости (например, словосочетания вроде обнаружить землю или любоваться землей сами по себе недостаточны для определения денотата слова земля).
Более широкий контекст обычно снимает двусмысленность, поэтому в конкретных высказываниях она не может играть существенной роли. Но важно отметить, что в большей части случаев в самой системе языка выработаны средства для необходимой дифференциации смыслов, ср.: судить кого-либо и судить о ком-либо, смотреть на кого-либо и смотреть за кем-либо. Таким образом многозначность снимается (в конкретных речевых условиях) и создается (в семантике самого слова как единицы языка) благодаря особенностям лексической и синтаксической сочетаемости слов. Первая может быть понята как сочетаемость смыслов, вторая – как возможность употребления слова в определённых конструкциях.
Стремясь найти объективные методы описания лексических значений, многие исследователи обращаются к особенностям синтаксической сочетаемости слов (валентности слов, их дистрибуции). «Значение не дано в тексте в явном виде, – пишет Ю. Д. Апресян. – Поэтому, если мы хотим найти объективную процедуру установления и классификации значений, мы должны опираться на такие свойства текста… которые даны нам в прямом наблюдении и достаточно полно отражают интересующие нас, но скрытые от прямого наблюдения семантические свойства. Наиболее непосредственной и наименее осложнённой наличием непродуктивных и нерегулярных элементов является связь между семантической и синтаксической структурой текста… Подобно тому, как внутренние (психические) состояния человека проявляются физиологически, «внутренние состояния» (значения) элементов текста проявляются в их синтаксическом поведении, доступном прямому наблюдению».13
Многие лексические значения слов неотделимы от строго определённых форм сочетаемости этих слов с другими словами. Сравните: смотреть на кого-либо, на что-либо и смотреть за кем-либо, за чем-либо; верить кому-либо, чему-либо и верить в кого-либо, во чтолибо; наблюдать кого-либо, что-либо и наблюдать за кем-либо, за чем-либо; заинтересован кем-либо, чем-либо и заинтересован в комлибо, в чём-либо; способен к чему-либо и способен на что-либо и т. п. Суть конструктивной обусловленности лексических значений слов раскрывается В. В. Виноградовым в работе «Основные типы лексических значений слов»: «Конструктивно ограниченное значение характеризуется неполнотой его раскрытия в формах самого слова, полностью оно реализуется лишь в свойственной ему синтаксической конструкции в сочетании с другими словами, количество и состав которых могут быть ничем не ограничены».14 Например, ряд глаголов внутреннего состояния, эмоционального и волевого переживания – плакаться, сетовать, жаловаться и некоторые другие – выражают своё значение обычно в сочетании с предлогом на и формой винительного падежа существительного, обозначающего объект соответствующего состояния или переживания. Так, прямое номинативное значение глагола плакаться конструктивно обусловлено.
«Специфические особенности конструктивно обусловленного значения особенно ярко обнаруживаются в тех случаях, в которых самая возможность реализации и раскрытия их лексического содержания зависит от строго определённых форм их синтаксических сочетаний. Например, глагол разобраться, кроме своего прямого значения «привести в порядок, разобрать свои вещи», имеет производное конструктивно обусловленное значение: разобраться (в ком, в чём) – «в результате опыта, наблюдений хорошо понять» (разобраться в обстоятельствах дела, в своеобразии характера). Реализация данного значения невозможна вне зависимости от соответствующей конструкции».15 В названной статье В. В. Виноградов указывает на то, что конструктивная обусловленность свойственна и фразеологически связанным, и синтаксически ограниченным значениям слова. Конструктивность фразеологически связанного значения ещё теснее замыкает его в рамки немногочисленных сочетаний и приводит к растворению его семантического ядра в общем значении соответствующих сочетаний.
Так же, как у В. В. Виноградова, раскрывается признак конструктивной обусловленности и в статье Ю. П. Солодуба «Типология значений языковых единиц докоммуникативного уровня (функциональный аспект анализа)». Но конструктивная обусловленность рассматривается автором не как особый тип значения, а как признак, общий для разнотипных значений (прямых номинативных, прямых номинативно-коннотативных и коннотативно-номинативных и переносных с различными типологическими разновидностями): «Слово способно реализовать то или иное значение только в составе определённой и, конечно, специфической именно для данного языка (для нескольких близкородственных языков) синтаксической конструкции (сравнить: способы реализации переносных значений слов море и morze в словосочетаниях с зависимым компонентом в родительном падеже (море крови, слез, огней, цветов, людей, счастья, радостей, впечатлений, гипотез, слов; morze krwi, wina, kawy, dfow, pfomieni, mifosci) и способ реализации переносного значения английского a sea в составе словосочетания с зависимым компонентом, присоединяемым к стержневому с помощью предлога of, франц. la mer в конструкции с предлогом de: a sea of blood, of flame, of troubles, of heads; la mer de sang, de ble, de sable, de mots)».16 Автор полностью соглашается со взглядом В. В. Виноградова на явление конструктивной обусловленности, отмечавшим, в частности, что фразеологически связанное значение глагола впасть и прямое номинативное значение глагола пла-каться являются конструктивно обусловленными, замечая только, что в соответствии с изложенной в названной статье типологией лексических значений слова плакаться и впасть имеют прямое номинативно-коннотативное и переносное лексически связанное значение соответственно.
Вслед за Ю. П. Солодубом конструктивную обусловленность мы рассматриваем как признак, характеризующий самые различные типы первичных и вторичных значений.
В связи с тем, что мы, вслед за Л. А. Качаевой и Ю. П. Солодубом, разграничиваем несвободные сочетания на фразеологически связанные (при замкнутости слова очень ограниченным числом сочетаний – двух или трёх) и лексически связанные (при замкнутости слова с несвободным значением в пределах сочетаемости со словами одной лексико-семантической группы или её значительной частью), в дальнейшем при интерпретации материала будет использована соответствующая терминология.
Признак конструктивной обусловленности может характеризовать, например, прямое номинативное значение: глагол надеяться может реализовать значение «рассчитывать на что-либо, возлагать надежду на что-нибудь» только в конструкции с предлогом на и существительным в форме винительного падежа: надеяться на помощь, поддержку, сочувствие; глагол полагаться реализует прямое номинативное значение «доверяться кому-нибудь, надеяться на что-нибудь» только в конструкции с предлогом на и существительным в форме винительного падежа: полагаться на друга, полагаться на случай.