Продолжительность паузы всегда была обратно пропорциональна интеллекту и образованности опрашиваемого. Встречались такие, кто держался до конца: все допросы, потом суд, апелляция, тюрьма, смерть. Ринальди не выдержал и полминуты. Очень культурный человек.
– Послушайте, я уверен, вам известно выражение «нет дыма без огня». На вашей работе вы должны были привыкнуть к сплетням и уметь их правильно понимать.
– Да, конечно.
– Ну так вот, между нами произошла не ссора, а, если можно так выразиться, охлаждение отношений. Она пыталась мне кое‑что продать, и предложенная мной цена показалась ей оскорбительной. Уверен, если вы посмотрите вокруг, вы поймете, что ее вещи вряд ли...
– Да‑да. У вас вещи очень высокого качества, очень.
– Вот именно. Вы, разумеется, были у нее в квартире. Надо ли еще что‑то объяснять? Все совершенно понятно и без того. Наверно, для нее эти вещи имели некую сентиментальную ценность, а поскольку она находилась в трудном положении и вынуждена была их продавать, ей могло почудиться, что я над ней насмехаюсь, и она начала плохо обо мне отзываться.
– Я понял. Но, по‑моему, никто не говорил, что она действительно плохо о вас отзывалась. Так вы в итоге все‑таки купили эти подсвечники?
– Что, простите?
– Возможно, я ошибаюсь. Я слышал, у нее были подсвечники, а сейчас их в квартире нет, поэтому я решил... если вы предложили слишком низкую цену, вероятно, она все же продала их кому‑нибудь еще. Да, должно быть, так и есть. Вы были дома в тот вечер, когда ее убили?
– Насколько я понял, вы не знаете, когда ее убили. Предположительно, она пролежала в квартире несколько дней.
– В понедельник вечером. Об этом сообщили сегодня в утренней газете.
– Ясно. Я не покупаю газеты каждый день.
– Даже когда убивают ваших соседей?
– Даже тогда. Поскольку я едва был с ней знаком, меня это не очень интересует. Кстати, сегодня утром я разговаривал об этом деле с прокурором. Он приходил незадолго до вас. Оказалось, мы встречались раньше. На каком‑то званом обеде.
– Неужели? Приходил до меня, так вы сказали? В таком случае мне лучше сейчас же найти его. Надеюсь, мы еще увидимся. Утро доброе! – И он отправился в бакалейную лавку по соседству.
Паоло, хозяин бакалейной лавки, оставив за прилавком своего шустрого сына, предложил инспектору присесть в кладовой за магазином и, позвонив в бар на пьяцца Питти, заказал кофе. Они по душам поговорили с инспектором.
– Вы слышали о ссоре или, как он это называет, об охлаждении отношений между продавцом антиквариата Ринальди и синьорой Хирш? – спросил инспектор.
– Ссора или охлаждение отношений? Я бы так не сказал. Она была в слезах, я отлично это помню. Она оттуда пришла прямо сюда вся в слезах, – ответил Паоло.
Синьора Хирш, элегантная, полная чувства собственного достоинства, – и в слезах!
– Я так ей сказал, я сказал: «Синьора, поднимайтесь наверх. Мой мальчик принесет вам ваши покупки. Вам слишком тяжело таскать воду». Знаете, у нее ведь была стенокардия.
– Правда? Вы в этом уверены? – уточнил инспектор.
– Конечно. У моей жены то же самое. Уже много лет не работает. Ей приходится беречь себя, и именно это я сказал синьоре Хирш. Я сказал: «Вы должны быть осторожны. Не надо таскать тяжести наверх по лестнице, пока здесь есть я. И расстраиваться тоже не нужно. Не стоит оно того, чтобы из‑за этого портить свое здоровье». Правильно я говорю?
– Я... Да. Из‑за чего?
– Да, эта проблема с фасадом. Ну и с крышей, конечно, тоже. И я скажу вам, все это вылетит в копеечку.
– Так их конфликт с Ринальди возник именно на этой почве? Он говорит, она очень нуждалась. Значит, квартира принадлежала ей, раз она должна была оплачивать такой ремонт.